Темная сторона Луны - Сергей Дорош Страница 14

– Этого воина?

– Да.

– И друиды вернулись? – Юноша брезгливо поморщился.

– Нет. Сказали, что насилие над инакомыслящими им претит еще больше, чем навязывание своей власти. Сказали, что придут через тридцать три года, когда вымрут все взрослые, участвовавшие в расправе, чтобы посмотреть, созрела ли деревня для их помощи. Вот.

– Не мало ли? Тридцать три? – усомнилась Аркадия.

– Это у нас, на Луне, низшие могут не терять сил лет до ста пятидесяти, а то и дольше. На Земле все иначе. Они вымерли гораздо раньше. Болезни, голод, хищники, которых теперь некому было отгонять от селения. Ты о другом подумай: после этого матери воспитывали детей в таком почтении к друидам, которого не было ранее. И понятно, что своих детей те воспитали так же. И так из поколения в поколение. Селение равнодушных за тридцать три года превратилось в селение фанатиков. И так везде. Вот.

Вроде бы люди сами зовут их, а они делают одолжение, давая свое покровительство. Но внутри все иначе. И если вам друиды показались идеальными, как казались мне, юному, это ошибка. Я с радостью ушел к ним, стал служителем, очень гордился этим. Еще бы: меня взяли сразу в бойцы, минуя все низшие ступени начиная от слуг. Но среди них я, считавшийся лучшим воином пяти окрестных племен, был худшим. Вот.

– Что, такая разница? – удивился Любослав.

– Ты шутя справишься с десятком наших низших отборных воинов. А худший из наших низших легко справится с десятком таких, каким был тогда я. А вот служитель друидов, достигший ступени бойца, справится с двумя нашими низшими. Вот.

Ты не видел, как от них разлетались братья из Воинства Небесного. А я видел. Кстати, худший брат равен лучшему из наших низших. Все это я видел и познал, и вам неплохо бы знать, чтобы в случае чего верно оценить силу своего отряда. Вот.

Но худшим я был недолго. Друиды, как всегда, ничего не делали зря. Разглядели мой потенциал. Я учился быстро. Слишком быстро. Через год я получил плащ и маску неофита. К тому времени никто из служителей не мог себе позволить даже косо взглянуть на меня. Там я постиг их гниль. И это было не то, к чему я стремился. Командиры легко жертвовали новичками, бросали их в самое пекло. Выжил – хорошо, будешь сам посылать на убой. Нет – никто не заплачет, следующий. Вот.

Но я думал, это служители, не друиды. И вот я сам стал друидом. Один из многих. Вы сами сегодня видели, различить их можно только по глазам. Остальная часть лица скрыта. Безликие ряды. Неофиты постигают магию. Другую – не ту, что в доменах, но про то я ничего рассказывать не буду. Также неофиты командовали служителями. И тот же принцип – пожертвовать тем, чем нужно, для победы. Аколиты если и входили в отряды, то никем не командовали и никому не подчинялись. У них всегда была своя цель, и ради ее достижения они могли пожертвовать всем отрядом вместе с неофитами. Вот.

Я понял это, уже приближаясь к посвящению в аколиты. Я уже постиг магию и упражнялся в боевом мастерстве высших. Собственно, таких, как я, уже считали аколитами, только без серпа-меча. Кстати, сегодня мы столкнулись с отрядом, который вели аколиты, и это лучше всего доказывает, что был он сформирован специально против нас. Вот.

Я уже тогда понял, что не к этому стремился. Да, я был лучшим. Тогда во мне еще жило желание быть во всем первым. Любой вид оружия постигался мною за считаные месяцы: ведь я уже был высшим, хоть друиды и не признают этого названия. Да, я стал лучшим, но уже твердо знал: если появится заслуживающая внимания цель, любой пастырь пожертвует мной. Лезть выше, обдирая ногти, стать пастырем? Но над ними Круг. И они – те же марионетки. Вот.

– И ты сразу ушел? – спросила Тайви.

– Куда? Они умеют сделать так, чтобы тебе некуда было уйти. И к отступникам из своих у них совершенно другое отношение. Отступившийся не заслуживает жизни. Ушел я гораздо позже. Была у нас одна стычка с Воинством Небесным. На тот момент мое посвящение откладывалось уже в третий раз. Что-то не получалось. Одного ангела мы взяли живым. Он сам бросил меч, когда остался один, хоть еще мог держаться и убить пару наших. Он был отличным бойцом. Вот.

Мне стало интересно – я спросил у него почему. Это было уже в наших застенках. Он, прикованный к стене, и я, его тюремщик. Интересная ситуация. Он ответил, что не стал отбирать напрасно жизни: ведь на тот момент это ничего не изменило бы. Нехорошо убивать божьи создания зря. Напомнил ему, что я – язычник, а он так загадочно улыбнулся, словно он – вождь какой-нибудь, а я – его несмышленое дитя, которое спрашивает об очевидных вещах. Но это нормально: ведь ребенок еще мал, многого не понимает. Вот.

Он сказал, что, в кого бы я ни верил, это не отменяет того, что меня создал Бог и, возможно, у меня есть шанс прозреть. Вот так поговорили. А потом узнал, что живым его взяли специально для моего посвящения. Я должен был пролить своим только что врученным серпом-мечом его кровь, а потом выпить ее. Вот.

Эта ночь навсегда отложилась в моей голове. Трое аколитов. Они так странно смотрели на меня. Я вдруг понял: они ждут моего посвящения, чтобы я их возглавил. Так было предназначено Кругом. Не зря я считался лучшим со времен Мордреда. Ночной лес, поляна, замшелый алтарь с бурыми потеками запекшейся крови. Привели ангела. Вот.

Он сказал, что я сейчас у черты. Шагну за нее – и пути назад не будет. Я изменюсь, Круг станет для меня всем. Тихо так сказал, другие и не расслышали. А я ответил, что у меня нет другого пути. «Есть, – ответил он и произнес одно имя: – Галахад». И я вспомнил. Старая история об аколите Галахаде. Он ушел с посвящения, перебив всех, кто был там. Ушел к Артуру и Мерлину. Это он привез Святой Грааль в Стоунхендж. Правда, про Стоунхендж я узнал только сегодня. До сих пор все считали, что он предал и Артура, передав чашу Воинству Небесному. Вот.

И именно тогда я принял решение. Я подошел к главе той тройки аколитов. Он протянул мне выкованный специально для меня клинок. И я пролил кровь. В его глазах было недоумение, даже когда голова отделилась от тела. Серп-меч – он острее любого клинка. А я был быстрее, сильнее и к тому же зол на всех друидов скопом за то, что моя мечта оказалась пустышкой. Вот.

Словом, я убил всех троих. Тогда же я понял, почему после посвящения аколиты сразу не становятся пастырями. Серп-меч – оружие страшное, но сложное в обращении. Я его так и не освоил. Но они были простыми, слишком простыми, и я победил. Вот тот, с которым я дрался сегодня, заставил бы меня там попотеть, и не факт, что с незнакомым оружием я его убил бы. Вот.

Я отрезал себе путь назад. Но, как сказал ангел, и в Воинство Небесное мне пока пути не было. Он притащил меня на Сатурн. Во-первых, там не спрашивают о происхождении. А во-вторых, у него там был друг. Ну а дальше все понятно. Я попал в Зеленый домен. Вот.

Мы сидели и молчали. Впервые Орсо так разоткровенничался. Может, потому, что впервые с той ночи ему довелось столкнуться со своими прежними братьями. А может, потому, что сегодня я не уверен, но все же свои нас подставили. Если среди друидов этому и противопоставить-то было нечего, то в доменах… Ну, словом, не завидую я тому, кто сделал такое с Хансером. Тайви простит, Аркадия остынет, Орсо перетерпит, я – ну, по мелочи могу напакостить. У Хана всегда один ответ на любое предательство. И сегодня он его продемонстрировал трижды. Причем Алистер, даже сам Хансер это потом признал, в списке был лишним.