Ричард Длинные Руки - граф - Гай Юлий Орловский Страница 12

Она выслушала, нахмурилась уязвленно, однако слушала внимательно, когда я рассказывал про несколько сортов черешен, про персики и бананы. Наконец как будто только сейчас заметила, что я все еще стою, милостиво кивнула:

– Вон там стул, можешь сесть. Нет, сюда не тащи, от тебя дурно пахнет. А теперь… ты расскажешь самое важное…

Я послушно сел, но теперь поспешно вскочил, сердце ёкнуло и оборвалось. Я уставился на нее испуганными глазами. Прикидываться не пришлось, пролепетал дрожащим голосом:

– Ч-что?.. Я все сказал.

– Меня интересует замок, – сказала она строго. – Что ты видел, рассказывай.

Я взмолился:

– Я там был только раз!.. Я ничего не помню!

Она сказала загадочно:

– У нас есть средства, чтобы ты вспомнил все.

Пытки, что ли, мелькнуло у меня, а она грациозно поднялась, сбросив кошку на пол, грудь красиво и грациозно колыхнулась, полная и в то же время тугая, мелькнули обнаженные до плеч руки. Леди Элинор подошла к шкафчику, дверки отворились навстречу ее руке, а медная чаша то ли сама прыгнула ей в руки, то ли взяла так молниеносно, я хлопал глазами, она обернулась ко мне строгая и надменная. В другой руке небольшой пузырек из желтого металла, подозреваю, золотой, откупорила, отсчитала несколько капель в чашу. Оттуда взвился легкий дымок, а леди Элинор плеснула в чашу вина из большого кувшина, протянула мне:

– Пей!

Я взмолился:

– Ваша милость, за что?

Она поморщилась:

– Пей, дурак!.. Это не отрава. Я сама пью, когда сил нет.

– Да я не устал, – сказал я поспешно. – Хотите, что-нить сделаю… ну вот тот шкаф перетащу?

Она покачала головой, в зеленых глазах презрение.

– Что за дурак… Пей, я тебе приказываю!

Вздохнув, я взял чашу дрожащими руками, леди Элинор следила неотрывно, чтобы не расплескал, я осторожно прикоснулся губами. Яда нет, уже бы почувствовал, пахнет кагором, прекрасное вино, я осторожно выпил, прислушался, и – притворяться не пришлось – рожа сама начала расплываться в блаженной улыбке. Свежесть прошла по телу, память прояснилась настолько, что если бы не дар Дербента, то сейчас уж точно мог бы вспомнить все детские песенки, прочитанные книжки, как и все неприятные моменты, их память стыдливо засунула в самый дальний угол да еще и привалила тяжелыми мешками ненужных и устаревших сведений…

Леди Элинор наблюдала за моим лицом, я сам видел, как в ее глазах проступило глубокое удовлетворение. Она милостиво кивнула и указала на кресло, что в двух шагах от ее трона.

– Сядь ближе, подкрепи силы. После этого волшебного напитка всегда хочется есть.

Я переступил с ноги на ногу, пробормотал смущенно и даже испуганно:

– Как можно, ваша милость?.. От меня же… пахнет мужчиной.

– От тебя пахнет лесом, – ответила она. – Это хорошо, что и у вас там почитают господ. Но сейчас я, хозяйка этого замка и всех владений, разрешаю сесть… даже приказываю!

Я поспешно плюхнулся в кресло, но прислоняться к спинке не стал, это уже по-господски, примостил зад на краешке и уставился на нее преданными глазами. Впрочем, на красивую женщину всегда можно смотреть преданно, нам это ничего не стоит, сами любим полюбоваться своей преданностью, чтобы потом обвинить этих дур, не оценивших нашу любовь и верность. А когда вот так еще и грудь напоказ, то где бы я ни водил взглядом, все равно спотыкаюсь о нее, даже если смотрю на стену. Она сказала настойчиво:

– А теперь рассказывай. Приехали вы в замок… Нет, начни с того, что подъезжаете к замку… Нет, выехали из села и увидели вдали замок. Как он выглядит? На что похож?.. Какие к нему ведут дороги?

А вот сейчас получишь, подумал я мстительно. Уж что-что, а на замки и дворцы я насмотрелся, даже внутренности видывал не раз – то когда вручают очередные награды в Георгиевском зале, то когда наш властелин принимает послов, да и открытки с видами Эрмитажа, Версаля и прочих буржуйских спален у каждого с детства. Я рассказывал и рассказывал, она слушала зачарованно, потом вдруг опомнилась, спросила с неясным пока подозрением:

– А ты откуда все это знаешь?.. Ты же только заменил возчика!

Я покачал головой:

– Нет, возчиком у нас дядя Ян, он всегда был возчиком, никто лучше его не знает, как проехать через мост, как говорить с господами, что сторожат ворота, и как обращаться к самому важному господину, он принимает скот, дичь, рыбу и сыр. А мы с Жаком только помогали грузить, а потом все выгружать!.. Так вот тот господин велел сперва перетаскать все сыры на кухню…

В ее глазах что-то мелькнуло, я понял, что потом мне придется очень подробно рассказать об устройстве и дизайне кухни, но сейчас лишь кивнула, понуждая не останавливаться.

– А потом, – объяснил я с прежней деревенской обстоятельностью, – он же велел взять березовые дрова и отнести наверх в господские покои и сложить у камина. Сам он пошел впереди, показывая дорогу. Я набрал столько дров, что почти ничего не видел, зато на обратном пути руки уже свободны… но, ваша милость, если бы не ваше волшебное зелье, я бы ничего не вспомнил!

Она кивнула:

– Прекрасно. Рассказывай дальше.

– Ваша милость, – сказал я искренне, – я еще только проехал под арку ворот, уже решил, что я попал в рай. Я никогда не думал, что можно собрать в одно место столько разных цветов, каменных зверей и людей… а вода, что бьет тонкими струями из-под земли?.. А когда принес сыры на кухню, что и не кухня, а сказочный зал, у меня вообще в голове помутилось от восторга и энтусисазма!.. Я так ошалел, что, когда увидели, сколько я поленьев отнес на третий этаж, мне велели отнести еще в две комнаты, но я уже как будто всех чувств лишился, настолько много на меня свалилось, и почти ничего не видел и не слышал… опомнился только уже в пустой телеге, когда ехали обратно. Дядя Ян смеется, мол, повидал господские хоромы, на всю жизнь рассказывать хватит!.. Но как рассказывать, когда у меня и слов таких нету, чтобы такую красоту описать и весь энтусисазм?

Она надолго задумалась, а я застыл в кресле, почтительный и страшащийся хотя бы одним движением спугнуть господскую мысль. Наконец леди Элинор подняла на меня усталый взгляд. На лице глубокая задумчивость, произнесла с колебанием:

– Ладно, теперь надо подумать, куда определить тебя самого. Вообще-то тебя надо бы в одно из моих сел… ты ведь умеешь…

Она покрутила пальцем в воздухе, затрудняя назвать мой род занятий, я сказал обрадованно:

– Хвостам волы крутить, так это называется!.. Ох, простите, ваша милость, волам хвосты. В смысле лес рубить, канавы копать. Еще я бревна могу возить из леса в деревню, были бы только они добрые…

Она покачала головой.

– У меня есть кому возить дрова и заготавливать хворост. Оставлю-ка я тебя здесь, в замке…