Ученье-свет. Только объясните это темным - Светлана Велесова Страница 12

– Хорошая попытка.

Сдержав смешок, Ника пихнула его локтем, чтобы отлепился, и вместе с Дашей вывалилась из остановившегося трамвая. И что теперь? Это не их остановка и до дома еще топать и топать.

– Он на тебя до сих пор смотрит, – Даша улыбалась, глядя ей за спину.

– Пусть, – Ника присела, поставила сумки на асфальт и притворилась, что завязывает шнурок на кроссовке. Все лучше, чем стоять посреди улицы, словно дура. – Все равно больше не встретимся.

За спиной загрохотал трамвай и тронулся с места. От ближайшего кафе пахло шашлыком. Народ продолжал толпиться на остановке, бросая на них косые взгляды. Мимо проносились автомобили. Трамвайная ветка располагалась посреди дороги. И надо еще исхитриться перейти на тротуар, чтобы тебя не задавили.

– Зря ты так думаешь, – улыбаясь от уха и до уха, Даша смотрела, как она возится со шнурком. – Могли бы познакомиться.

Ника и сама так думала. Парень ей понравился. Не только внешне. Было в нем что–то такое. Некая сила, делающая его мужчиной. А не великовозрастным хлюпиком, на которых она сегодня вдоволь насмотрелась в магазинах.

– И что предлагаешь? Бежать за трамваем и кричать на всю улицу, давай познакомимся?

Бедную девушку скрючило от смеха. Кто–то хмыкнул. Ника, резко вставая, оглянулась и хрястнулась макушкой о подбородок парня. Он нагибался помочь ей встать, и явно не ожидал от нее такой прыти. У него лязгнули зубы. Она же, охнув от боли, села на асфальт.

– Что б тебя, – в глазах плясали звезды. В голове пульсировало. Железный он что ли? Даша звонко хохотала, глядя на них обоих.

– Ты всегда такая? – парень протянул ей руку, больше не рискуя нагибаться.

Чувствуя себя полнейшей дурой, особенно из–за слов, которые он прекрасно слышал, иначе с чего ему быть таким довольным, Ника отпихнула его руку и, собрав, валяющиеся на земле пакеты, встала.

– Обойдусь без твоей помощи.

– Маленькая колючка. Ярослав, – он все еще протягивал руку.

Ника глянула на нее как на ядовитую змею. Окинула парня уничижительным взглядом. Ей все еще было стыдно за свои слова. Словно сама ему навязывалась. И потому злилась на него еще больше. И кто сказал, что у женщин есть логика?

– Прости, что не пожимаю, руки заняты.

У нее, и правда, было в каждой руке по три больших пакета. У одного после толчеи в трамвае порвались ручки. Ника держала его за угол, но он так и норовил выскользнуть из вспотевших от волнения ладоней.

– Ее зовут Вероника. А меня Даша, – девушка пожала парню руку и мило улыбнулась. – Не поможете донести сумки? До дома совсем чуть–чуть осталось.

Ника едва удержала насупленное выражение лица. Не повезло ему. До дома еще как минимум, три километра. И надо по пути зайти в спортивный магазин. Она совсем забыла, что у нее сегодня тренировка.

На тренировку она не бежала – летела. Неизвестно зачем решив выстирать совершенно новое кимоно, чуть не проморгала время выходить из дома. Пришлось в спешном порядке сушить его магическим теплом. Ну и что с того, что рукава чуть подгорели? Зато не будет выглядеть новеньким. Подумают, что она занимается уже давно. Перебегая дорогу между несущимися автомобилями, получила вдогонку громкий гудок рассерженного водителя. И, одним прыжком преодолев последний участок дороги, выскочила на тротуар. Кого она обманывает? Будь у нее хоть какая–то подготовка, ее бы не определили заниматься с шестилетними детьми. Учиться – это хорошо. Но если они начнут смеяться…

– Смотри, куда несешься! – воскликнул мужчина, на которого она налетела, не увидев за поворотом.

– Простите, – закружив его, обежала и юркнула в темноту подземного перехода.

На улице стремительно темнело. И чем ярче загоралась неоновая реклама витрин, тем оживленнее становилось на тротуарах.

Глянула на часы. До начала занятий пятнадцать минут, а до спортивного клуба полтора квартала. Успеет. И опять бегом по тротуару, мимо домов, сверкающих витрин, то и дело поглядывая на взбесившуюся минутную стрелку, решившую посоревноваться в скорости с секундной.

В четвертый раз за день пожалев о собственной лени, влетела в фойе, полное людей, потеснив какую–то мамочку с ребенком, и остановилась под часами. Без пяти. Времени как раз переодеться и в восемь ноль–ноль уже быть в зале. Не дав себе времени отдышаться, устремилась к вахте сквозь толпу родителей и малышей.

– Добрый вечер, – продемонстрировала пожилой женщине новенький пропуск.

– Зачем так спешить? – вахтерша открыла турникет, пропуская ее на территорию клуба. – Первый раз на занятия?

– Ага, – Ника перевела дух. Воздух, наконец, полностью заполнил легкие, уняв отдышку.

– Тогда тебе вон в тот зал. Там сегодня сборы новеньких.

– Спасибо, – она уже устремилась в коридор к раздевалкам.

Рванула дверь и застыла. Полураздетые парни переодевались к тренировке. Те, кто уже отзанимался, выходили после душа, обернув бедра полотенцем. Молодые ребята и постарше, все как один, обернулись на резкий звук. Немая сцена длилась всего мгновение.

– Простите, – отчаянно краснея, под дружный хохот Ника захлопнула дверь и ринулась дальше по коридору. Совсем обалдели владельцы клуба? Таблички надо вешать. А ничего мальчишки. С Ярославом им, конечно, не сравниться. Но у старших тоже есть на что посмотреть.

И чего, спрашивается, вспомнила о новом знакомом? Проводил до дома, и ладно. В квартиру она его не пригласила. Слишком много чести. Номера телефона у нее нет, чтобы обменяться. Попрощались у подъезда и на том расстались. И все равно осталось чувство, что зря так просто отпустила. Хороший парень. Но, да что теперь сожалеть об этом. Он знает, где она живет. Захочет увидеться – всегда может на лавочке подкараулить.

В женской раздевалке было не так многолюдно. Пять мелких девчушек переодевались под неусыпным оком бдительных мамаш, не забывающих напомнить чадам, что, прежде чем надеть кимоно, нужно снять шорты. Поздоровавшись, Ника облюбовала шкафчик в дальнем закоулке, отсюда не видно дверь, а значит и ее, если кто войдет.

Открыв железную дверь шкафчика, повесила в него рюкзак, разулась и, встав чистыми носками на лавку, стала раздеваться. Из чуть приоткрытой двери душевой тянуло сыростью и пахло мылом. На потолке лампы дневного люминесцентного света. Узкие горизонтальные окна под самым потолком. За ними ночная темень, а здесь светло. Как же она соскучилась по электричеству. Свечи это красиво, но до определенного предела. Девчушки захихикали, когда она чуть не грохнулась с зашатавшейся лавки в попытке, не слезая с узкой деревяшки, надеть штаны. Ника улыбнулась и подмигнула им, понимая, что ее брезгливость выглядит немного глупо. Но не хотелось босыми ногами вставать на грязный пол.

Зал, где проходил сбор новичков, оказался полон. Дощатый пол, выкрашенный зеленой краской. По центру коричневые маты. У стен с деревянными лестницами лавки. Сейчас на них сидели родители, вполголоса разговаривая друг с другом. Детвора бесилась на полу. Оставив кроссовки у входа в зал, Ника перебежала на цыпочках по полу и села на маты в ожидании тренера. Дети шушукались, хихикали. Показывали родителям на нее пальцами, недоумевая, что такая дылда делает в их группе. Взрослые шикали на них, призывая быть скромнее и не показывать на пунцовую от смущения тетю пальцами с козюлями. Вот, возьми платочек, вытри, а то дядя тренер как увидит, что ты размазываешь их по матам, будет очень сильно ругаться.