Драгоценная - Татьяна Осинская Страница 11

— И я тебя, Снежинка.

Спустя некоторое время и две чашки чая я все же собралась с мыслями и решила поведать отцу о своих злоключениях. Сначала рассказала о похищении и внезапной смерти старого тара Турмалинского.

— Армель, надеюсь, ты понимаешь, что он умер отнюдь не от старости?

— Да. Но больше чем уверена, убийцы уже нет на острове.

— На основании чего такие выводы?

— Всех наложниц с детьми развезли по разным частям света.

— Родная, а почему ты решила, что отравителем выступала именно наложница или ее ребенок? Почему не прислуга? Или же сын тара? Да та же экономка, о которой ты упоминала, могла подсыпать яд.

— В отношении прислуги я тоже думала, но, понаблюдав за ними, видимых мотивов не обнаружила. Тар хорошо, если не сказать замечательно, о них заботился. Про родственников ответить сложнее — я не всех видела. Разве что Лазар… Нет, точно не он!

— Откуда такая уверенность, Снежинка?

— Ну какой из него убийца? Титул и основное наследство ему все равно не достались. Да и потом он слишком рассеянный, отрешенный, полностью увлечен своей работой. Сомневаюсь, что такой человек смог бы убить собственного отца. Ради чего?

— Армель, ты начинаешь забывать, чему я тебя учил? Одно из правил аристократа — держи лицо в благочестивом лицемерии. Мне казалось, при дворе ты идеально овладела этим искусством. Так почему не допускаешь, что им владеют и другие? Что мешает молодому и амбициозному ученому, который умеет и любит работать с разного рода порошками, подсыпать один из них в еду? Или в воду? Кто знает, какие мотивы двигали молодым человеком. Быть может, человеколюбие и желание прекратить кровавые деяния отца. Или грандиозные планы по захвату власти. Ведь если убил одного тара, почему бы не поступить так же со вторым и перетянуть бразды правления на себя? Или…

— Я поняла, отец. Но мои наблюдения говорят об обратном. В любом случае буду держать ухо востро.

— Такого случая не будет, родная. Ты остаешься дома! А через неделю мы съездим в наше тарство. В связи с твоей пропажей его величество дал мне отпуск и, узнав о счастливом спасении, полагаю, не станет его отменять.

— Но, папочка, я должна вернуться.

— Почему? Пока что я не услышал ни одного довода.

— Понимаешь… до смерти Орион Сельтор успел поставить мне магическую метку, которая ограничивает… свободу. Я не могу находиться на большом расстоянии от Лазара.

— А может, это очередная уловка охочего до власти мужчины?

— Инцидент, выявивший свойства клейма, случился до того, как раскрылось мое инкогнито. И произошло это вдали от мастера Материй.

— Все равно, ни о какой поездке не может идти и речи! Тем более пока не встретишься с дядей.

— Я себя хорошо чувствую, отец. Не надо отвлекать его от дел.

— Для Асхата ты важнее любого другого пациента. Тем более он уже в пути.

— Ох и достанется мне от дяди… — вздохнула я.

— Рассказывай дальше, родная. Что еще интересного с тобой произошло?

— Прежде чем продолжу, повторюсь — мне придется вернуться на остров. Льер Лазар обещал помочь снять клеймо, и остается только поверить ему на слово.

— А почему он не может остаться у нас в гостях и продолжить свои исследования в тишине и покое?

— Лазар забрал тарские регалии брата с собой. А тому, чтобы вступить в права наследования, без них никак. Поэтому вернуться придется в любом случае.

— Пусть отошлет брату почтового дракона. А если вспомнить, что новому тару все равно придется предстать перед королем, Лазар может легко дождаться его здесь.

— Ну папа!

— Признавайся, зачем ты хочешь вернуться на остров?

— Ну-у-у… — замялась я, не зная, с чего начать. — У него там своя лаборатория, в которой он сможет быстрее раскрыть тайну метки. — Поймав суровый отцовский взгляд, я попыталась подобрать более достоверный аргумент. — Там столько всего интересного… Благоприятный климат для восстановления здоровья. Плодородная земля, ждущая крепкой хозяйской руки… Залежи драгоценных камней и замечательная бухта для своего небольшого военного флота…

— Армель!

— Да, папочка?

— Останешься дома. И никаких планов по захвату власти!

— Но почему другим можно, а мне нельзя? — обиделась я на отца.

— Потому что у других это только планы, а тебе же хватит ума и упорства воплотить задуманное в жизнь.

— Ну папочка!

— Нет! Я все сказал!

Шмыгнув носом, я полными слез глазами посмотрела на отца. Нижняя губа задрожала, пальчики потянулись к платочку…

— Снежинка, не забывай, что тебе не стоит плакать, тем более что в этот раз слезы не помогут. Мне твоя идея абсолютно не нравится — и точка.

— Но ты ведь сам хотел, чтобы я вышла замуж за богатого и хорошего человека!

— Начнем с того, что в приоритете был именно хороший человек, а все остальное шло бы приятным дополнением. Что же касается нового тара Турмалинского, то ты даже не знаешь, как он выглядит. Я, признаться, тоже. Слышал о сыновьях Ориона, но байки о нездоровых любовных похождениях старого тара затмевали любые другие сведения. Я как-то даже не задумывался об их личностях. Как оказалось, зря. Надо будет поговорить с королем.

Начав рассуждать вслух, отец постепенно погрузился в свои мысли, изредка что-то бурча под нос. Ну вот, как всегда! Я ему такой выгодный вариант предлагаю, а он — противится. Да, я не спорю, что может быть опасно и даже чуточку страшно — но оно того стоит! А уж власть и дополнительный голос в Совете… м-м-м.

— Папуль, я пойду к себе?

— Иди, Снежинка, отдыхай. Кстати, выбери на завтра время, когда сможешь посетить короля. Да и принцесса Анита волновалась.

— Хорошо, папуль.

Поцеловав родителя в щеку, я отправилась в свои покои, по дороге обдумывая, какие доводы и аргументы могли бы положительно повлиять на его решение. Толковых мыслей не появлялось, так что я решила дождаться приезда дяди, чтобы попросить совета у него.

Главное во всей этой суматохе не забыть придумать, как вычислить личность предателя, сдавшего меня покойному Ориону Разящему. Но это все позже, а пока — отдых!

* * *

— Ну и где моя горе-племянница? — послышался голос дяди из гостиной. — Бесенок, хватит притворяться спящей.

Улыбнувшись, я сладко потянулась, а потом соскочила с постели и, накинув халат, выскочила из спальни. Льер Асхат Шанталь, младший брат папочки, как раз раскладывал на столе бутылочки всевозможных цветов. Однажды он пытался научить меня делать настойки и различать лечебные травы, но быстро забросил это неблагодарное занятие. Не было у меня склонности к целительству. Зато дядя славился своим даром на все королевство, заслужив звание лучшего мастера Жизни.