Академия темных властелинов - Надежда Мамаева Страница 10

— Если бы всех ненормальных заключали под замки, то свободных людей не осталось бы, поскольку быть нормальными, усредненными по всем параметрам, а значит, абсолютно одинаковыми — не в людской природе…

Не иначе остроухого потянуло на философствования? Хотя сейчас он определенно более походил на классический образчик эльфа, чем когда мы общались тет-а-тет. Тогда капитан произвел на меня впечатление обычного надменного засранца. Впрочем, с весьма деловым подходом.

Ноги в зеленых штанах начали переминаться, словно их обладатель понял: здесь ему дали от ворот поворот. Зато башмак гулко ударил стоптанным каблуком о палубу:

— Я просто так не уйду отсюда! И не имеет значения, что вы маг и капитан корабля. Важнее то, что вы нелюдь и находитесь на территории империи, а значит, должны подчиняться нашим законам и длан…

Капитан опять невежливо ее перебил, не оправдав гордого звания пресветлого.

— В первую очередь я маг, — отчеканил он.

Ого! Судя по его тону, матушка затронула больную тему. И если раньше, как я полагала, капитана держали слова нашего договора, то вот сейчас, по его этому «я маг», стало очевидно: взыграли личные обиды.

Из последовавшей реплики поняла, что угадала.

— Даже если она и у меня, — нарочно решил потравить маман эльф, а заодно — пощекотать мне нервы, — я нахожусь не на территории империи, а лишь в ее воздушном пространстве, оттого мои матросы просто могут выкинуть вас за борт как воров, что тайком пробрались в частные владения…

Если до этих слов я испытывала к эльфу что-то сродни благодарности, то теперь все испарилось, как лужа воды в пустыне Гоби: быстро и безвозвратно.

Закусила губу в ожидании словесного выпада родительницы, и тут между мной и процессом подслушивания, как обком между двумя синагогами, вклинился матрос. Он дернул меня за плечо, разворачивая.

— Лесса решила остаться? — насмешливо пробасил он, прекрасно понимая, что я грела уши.

— Госпожа зацепилась подолом и боялась его порвать, — в тон ответила я, пытаясь незаметно насадить юбку на торчавший из стены гвоздь.

Удалось в самый последний момент.

Матрос лишь понимающе хмыкнул, но сделал вид, что поверил.

Пришлось имитировать, что я усиленно отцепляю ткань от шляпки гвоздя, под хитрый прищур.

Тем временем страсти на палубе накалялись. Маман уже перешла на визг, голос эльфа, напротив, казался не теплее космического вакуума.

Тем неожиданнее прозвучал его окрик:

— Отдать швартовые!

И более приглушенное:

— Мы отчаливаем. Вам как посторонним нужно покинуть корабль, в противном случае — за бортом не вода, а земная твердь…

Каблуки застучали по направлению к сходням, а я выдохнула и уже со спокойной совестью направилась за провожатым.

Когда мы наконец добрались до каюты, он распахнул дверь и звонко хлопнул в ладоши. Под потолком что-то вспыхнуло, озаряя помещение зеленоватым светом. У притолоки завис то ли магический аналог лампочки, то ли шаровая молния в миниатюре.

Чертыхнувшись про себя, искренне понадеялась, что меня не шандарахнет разрядом.

Каюта на нижней палубе была обставлена в лучших традициях ультраминимализма монашеского скита: кровать и стул. Может, смелая дизайнерская мысль и вписала бы сюда еще нишу и стол, но прибивать мебель к потолку — до такого креатива тут пока не додумались. Традиционный же, напольный способ крепления был проблематичен по одной простой причине: отсутствие места. Вот в таких вот застенках два на полтора метра мне предстояло провести васаби знает сколько дней. Надеюсь, что хоть еда входит в оплату проезда.

Пол под ногами качнулся, и матрос, хмыкнув насмешливо: «Располагайтесь, госпожа», почел за лучшее удалиться.

Я еще постояла чуток, чувствуя себя пресловутым Ванькой-встанькой, что пытается сохранить вертикальное положение даже при немыслимом угле наклона, а потом плюнула на это гиблое дело и легла на узкую койку. Взгляд остановился на стене.

Бок кольнуло. Машинально нащупала рукой то, что упиралось в подреберье. Застежка ремня. Посчитав это намеком судьбы, решила пристегнуться и сделать то, что так настоятельно советовал организм, — поспать.

В объятия Морфея ухнула, как в открытый люк. Жаль, что в программе полета бонусом значились сновидения. Сумбурные, обрывочные, перемешанные. Словно эпизоды из двух жизней взбили блендером.

Выходные на даче с родителями. Шашлыки, веселый смех. И тут же — я сижу за пюпитром в странной одежде и открываю тетрадь, на которой вязью рун значится «эктра Рейнара Эрлис». У соседки по парте точно такая же тетрадь, но подписанная «грефис Миная Нирабли». И откуда-то приходит чувство, что хотя мы с соседкой обе благородные, но я всего лишь эктра, а Мина — грефис. И тут пюпитр качнулся, а потом и вовсе совершил кульбит.

Меня ощутимо тряхнуло, отчего я проснулась. Из головы сразу же вылетели все эти титулы — а во сне я была уверена, что речь идет именно о них. Ремень врезался в грудь до синяков, но не будь его, я бы стала «счастливой» обладательницей гематом на другом, гораздо более ценном, думательном органе.

Все усиливающаяся качка, которая целенаправленно стремилась к почетному титулу «болтанки», подстегнула инстинкт «бежать и спасаться». У меня были не столь крепкие нервы, чтобы ждать в каюте, больше всего напоминавшей комфортабельный гроб, когда мы разобьемся. Отстегнула ремень и на карачках поползла к двери. Благо недалеко.

Коридор преодолела таким же макаром. Впереди маячила моя личная Голгофа — узкая лестница на верхнюю палубу. Перебирая конечностями на манер полугодовалого младенца, начала подъем.

Зря я затеяла свой крестовый поход. Морской шторм по сравнению с небесным — все равно что листок супротив гусеницы. Гусеницы от Т-34.

Дирижабль кидало из стороны в сторону, по палубе колотил ливень. Молнии, по ощущениям, имели зуб на летающую махину, что вторглась в их вотчину.

Матросы, привязанные веревками к борту, старательно выворачивали рулевые лопасти, бородач, которого я повстречала у трапа, вцепился руками в штурвал, а эльф… Он стоял посреди палубы, вскинув руки. Из его ладоней вырывались ослепительно-синие лучи, опутывая полотнище баллона аэростата.

Задрала голову, провожая взглядом сияние, и поразилась. Казалось, что наверху, во мгле, лучи расходятся сетью, под которой бились, словно здоровенные рыбины, пойманные в силки… духи? Гигантские полупрозрачные зеленоватые тела фосфоресцировали. Их эфемерные лица были искажены злобой и ненавистью. Сейчас духи больше всего походили на рабов: заарканенные, вынужденные подчиниться воле хозяина, но не сломленные.

И тут во вспышке молнии я увидела ее.

Смерть на манер ведьмы оседлала косу и летела на ней, маневрируя меж порывами ветра не хуже байкера на трассе.

Приземлившись на палубу, костлявая деловито поводила капюшоном из стороны в сторону. Удивительным было то, что на гостью никто не обратил внимания. Наверное, просто все озадачились иным животрепещущим вопросом: спасением собственных шкур.