Братство. Крест и клинок - Александр Нежинский Страница 10

«Договорился»… Именно такой была первая реакция Алексея. Ну, а потом, конечно, чуть ли не щенячья радость: «Ура! Наконец-то его признали хоть на что-то годным, и пусть под присмотром старших товарищей, но готовы взять “в дело” Уж теперь-то он себя покажет!»

Село, раскинувшееся по берегу Десны, и вправду было невелико. То есть когда-то тут, может, и кипела жизнь, но сейчас на всех без исключения улицах щурились подслеповато-грязными окнами из густых и диких зарослей заброшенные давно строения. Где-то – почти уже ушедшие в землю по стреху хатки-развалюшки, а где-то и вполне в прошлом добротные дома. А чему удивляться? Глушь Черниговщины, самые что ни на есть «депресняковые» края. Забытые и покинутые не только «властями» – как столичными, так и местными, но и своими же собственными жителями. Всякий, кто мог, давно подался в города, ища если не лучшей доли, то хоть какого-то заработка и жизненной перспективы. Так что запыленный внедорожник, преодолевавший местные колдобины и ухабы с взревыванием движка и скрипами в ходовой, взглядами провожали только греющие старческие косточки на ветхих лавочках перед воротами деды да бабки. Ну, правда, искомую дорогу – к церкви, как раз они указали уверенно.

Местный батюшка, настоятель сельского храма отец Иона и вправду оказался молод – как бы не младше самого Алексея. То ли от этого, то ли от чего другого, но перед прибывшими гостями он слегка робел, хоть изо всех сил и старался не подавать виду. Может, просто переживал, что вот сорвал в неблизкую дорогу серьезных людей, а проблем-то настоящих и не обнаружится. То-то сраму будет…

Расположились гости в тенистом саду, где для храмовых и иных праздников был поставлен простой длинный деревянный стол с парой таких же непритязательных лавок. Пока жена священника с добровольными помощницами из прихожанок собирала нехитрое угощение «перекусить с дорожки», Алексей осматривался по сторонам. Небольшой, но чистенький и очень даже уютный с виду домик, в котором жил батюшка с семейством, располагался прямо в церковной ограде. Маленькая церквушка, построенная в основном из дерева, роскошью не блистала, зато вызывала почтение своим возрастом, тем, что пережила и войны, и революции, и прочие лихолетья. Оно и понятно – даже на первый взгляд видно было, что и сейчас, несмотря на явно сократившееся число жителей, дорога к церкви не зарастает, а территория ее выглядит чуть ли не самой ухоженной в селе.

Налив гостям по большой кружке кваса (Сам делал, отведайте!), отец Иона приступил к рассказу. Дело было в следующем: в нескольких километрах от села на речном берегу было место, о котором с давних пор говорили… ну, скажем так, всякое… Несмотря на то что было оно очень даже живописным, местные старались его по большей части избегать. Причины? Да разные. В основном очень даже яркие рассказы о том, что виделось и слышалось время от времени на том месте людям такое, что к ночи точно поминать не годится. Было кое-что и посерьезнее. Хотя бы то, что тонули в том месте любители искупаться куда чаще, чем в других. Причем не только детишки, а и вполне взрослые люди, в том числе и мужики с завидными здоровьем и силой. Можно, конечно, было бы списать на коварное течение и раскинувшийся рядом омут, на неумение плавать или выпивку, но некоторые случаи ничем из этих причин не объяснялись при всем желании. Так что и купаться и ловить рыбу местные жители старались все-таки поодаль от красивого прибрежного холма с удобно спускавшимся к воде пляжем.

А вот приезжие – в основном молодежь, с некоторых пор на месте этом появлялись регулярно, устраивая кто вполне благопристойные пикники с шашлыками и купанием, а кто и достаточно буйные гулянки с кострами и полуночными танцами вокруг них. Здешние жители таких отдыхающих, понятное дело, не одобряли, но и отваживать не собирались – поди отвадь приехавшую на рыкающих джипах компанию обезбашенной молодежи, к тому же накачанной спиртным, а зачастую и не только им… Да и вообще – чего лезть-то?! Найдут беды себе на задницы городские бездельники – так кто ж им виноват? Мы их сюда не звали. А предупреждать – так кто ж из них будет «колхозников» слушать? В лучшем случае поржут да и пошлют так, как самый старый в селе дед не слыхивал. И это – еще в лучшем… Печальный опыт на этот счет имелся. По словам отца Ионы, одна из прихожанок рассказывала ему, что забредя как-то в поисках ушнырившей непонятно куда скотины на тот самый берег, обнаружила там не пьяную или обкуренную в хлам компанию, а двоих приличных девушек явно городского вида. Одну постарше, другую и вовсе, по ее меркам, «соплячку», явно оборудовавших место под ночлег. Пожалев приехавших, бабка сунулась было с советами насчет того, что тут оставаться, тем более ночевать, не стоит. Так вот, жаловалась потом священнику «советчица» – младшая из приезжих на нее «вызверилась», а та, что постарше, не сказала ничего, но зато зыркнула так, что у бабушки пропало всякое желание общаться, зато возникло другое – оказаться от этого места подальше. И побыстрее, по возможности.

Вот с приезжих «отдыхальщиков» все и началось. В последнее время в село несколько раз приезжали оперативники – пару раз из районного отдела, а не так давно и из областного управления. И все по одному и тому же поводу – искали пропавших бесследно людей. Один раз речь шла о двоих парнях, второй – о девушке. Нет, и раньше наведывались в село «милицейские». Но было это больше года тому назад, и речь шла о случившемся вроде бы все на том же, будь оно неладно, месте изнасиловании. Ну, поездили-походили по дворам, поспрашивали – может, кто что видел или слышал (никто и ничего, естественно!), да и отъехали восвояси. А тут – раз за разом, да расспрашивали куда дотошнее. Мало того – не так давно заявились на двух недешевых машинах люди, по их словам, родственники пропавших парней. Тоже ходили-бродили, показывали фотографии, пытались узнать хоть что-то и деньги за любую информацию сулили по меркам забитого села просто нереальные. Тут уж и рад был бы кто помочь – так ведь и вправду нечем. В село ребята не забредали (что им там делать-то, если даже ближайший магазин с просроченным пивом в соседней деревне располагается?!). А приглядываться – кто там на речке пляжится или, тем более – ночью скачет-пляшет, дураков нет. Да и кому оно надо?!

Но призадумались в селе крепко. А больше всех – отец Иона. И если остальные жители просто стали обходить поганое место по еще более широкой дуге, то священник принялся сопоставлять факты, вспоминать слухи, а потом и рыться в давнем прошлом. Не поленился даже в райцентр съездить, чтобы в архивах информацию поискать, поговорить со знающими людьми. Кое-что интересное все-таки «нарыл». И, надо признаться, очень ему то, что узнал, не понравилось. Совсем уж правду сказать – даже напугало.

По сведениям одного из старейших сотрудников когда-то существовавшего в райцентре, а ныне благополучно умершего за ненадобностью и полным отсутствием финансирования краеведческого музейчика, за интересовавшей священника местностью слава тянулась давняя. И – исключительно кровавая. Россказни о том, что где-то вроде бы в тех местах чуть ли не во времена царя Гороха промышляла лихая разбойная шайка некоего то ли атамана Соловья, то ли батьки Филина, можно, конечно, было списать на древние легенды и бабушкины сказки. Равно как и указание, имевшееся в этих легендах на то, что именно на высоком речном берегу творили разбойнички расправу над захваченными в полон купцами и прочими людишками, которым не повезло оказаться у них на пути. Было ли – не было – кто ж его достоверно знает? Во всяком случае, никаких документальных подтверждений тому не имелось…