Бес специального назначения - Антон Мякшин Страница 10

— Так, что вы мне хотели сообщить, господа? — поинтересовался Гитлер, кокетливо поправляя челку.

— Мой фюрер! — с готовностью отозвался Геббельс — Положение дел под Сталинградом требует неусыпного контроля и мобилизации всех наших сил! Следует задать вопрос уважаемому Герингу.. . Кстати, где он?

К столу подошел толстый Геринг. Хромал он очень натурально.

— А что Геринг? Почему Геринг? Вот всегда так — как что, так сразу Геринг! Я крайний, да? Мой фюрер, позвольте доложить о своем подозрении! Третий рейх разлагается! Некоторые несознательные элементы, вместо того чтобы заниматься борьбой против коммунизма, плетут интриги, тем самым пороча святое дело завоевания мира для высшей арийской нации. И это в то время, когда русские уже бомбардируют Берлин! Вон, поглядите, все стекла повышибали, люстру обрушили.. . Гарью по всему рейхстагу воняет!

«Молодцы, — подумал я, доставая из заднего кармана джинсов сигареты, — импровизируют-то как! Вот бы Михалыч порадовался. А где он, между прочим? »

Гарью действительно воняло мерзостно. Но зато я больше не чувствовал в зале сгущения энергии. Сквозь выбитые окна веяло прохладным ветерком, доносились с улицы звуки бравого марша.

— И вообще, мой фюрер, — отдуваясь, закончил рейхсмаршал, — если так пойдет и дальше, то я боюсь, что…

— Боитесь?! — взревел Гитлер, тряхнув челкой. — Все вы боитесь! Трусливые овцы! Когда у вас еще есть силы бороться, вы начинаете говорить мне о поражении! Мое войско непобедимо! С ним я разрушу свиной хлев мировой истории! Орды недочеловеков сложат оружие у моих ног! А те, кто не сложат оружие, сложат головы! Вот так! И вы еще смеете сомневаться в могуществе германской нации! Овцы! Овцы! Ублюдки, недостойные называться истинными арийцами! Мне уже вот где ваша нерешительность! — Он постучал ребром ладони под выпуклым кадыком. — Всюду предательство и ложь! Проект «Черный легион» бездарно провалился! Проект «Машина смерти», благодаря вашей несознательности, все никак не завершится! Ну на кого мне положиться?! Где тот единственный преданный мне соратник?! Кто подставит мне крепкое плечо в трудную минуту?!

На минуту действо прервалось. «Входит Штирлиц», — вспомнил я зачитанную режиссером ремарку.

— Штирлиц! — зашипел Паулюс — Какого черта вы там валяетесь?

— Штирлиц! — стерев пену с усиков, рявкнул Гитлер. — Вы ранены?

— Никак нет, — пробормотал Степан Федорович, поднимаясь. — То есть да… Немножко.

— Штирлиц ранен! — ахнул фюрер. — Чего вы стоите, овцы?! Приведите его ко мне! Только осторожно. Санитаров! Санитаров! Обергофдоктора ко мне!

Генералы горохом посыпались со сцены. Заботливо поднятый на ноги Степан Федорович смущенно мялся и от недостатка актерского мастерства мучительно краснел. Сквозь пролом в стене вбежали санитары с носилками. Обергофдоктор, сгибающийся под тяжестью аксельбантов и блях, с красным крестом на одном рукаве и свастикой — на другом, поспешно обстукал и обслушал моего клиента.

— Легкая контузия! — объявил он. — Кроме того, язва желудка, гипертония, невроз и стальной штырь в ноге вместо кости.

— О, мой бедный друг, — слезливо сморщился фюрер. — Источен болезнями, но держится! Держится! Беззаветно трудится над гениальным проектом «Машина смерти»! Днями и ночами только и думает о том, чтобы с помощью этого проекта спасти нацию! И не паникует, как некоторые! Да! Вот пример истинного арийца! Вот с кого мы будем лепить людей будущего! Слабый костяной скелет заменим стальной конструкцией! Трусливую копошащуюся кашу в черепе заменим гордым разумом сверхчеловека!

Усмехнувшись, я подошел к окну. Постоял немного, разминая сигарету, глядя на глухую стену, расписанную привычными для среднероссийского города лозунгами с призывами вешать и резать представителей еврейской, армянской, чеченской, азербайджанской и прочих наций. Потом вспомнил о потерянной зажигалке и высунулся в окно к первому попавшемуся прохожему:

— Друг, дай огоньку!

Прохожий, приостановившись, чиркнул спичкой. Я прикурил. И долго смотрел ему вслед. Странный это был какой-то прохожий, неожиданный какой-то. Угрюмый детина в коричневом кителе с закатанными рукавами; на плече нашита свастика, а диагоналевые брюки заправлены в короткие рыжие сапоги. И нож в кожаных ножнах на боку.

«Тоже статист какой-нибудь, — стукнуло у меня в голове, — за пивом, наверное, пошел, пока главреж отсутствует.. . Или скинхеды окончательно оборзели.. . »

— Фридрих! Паулюс! — бесчинствовал на сцене Гитлер — аж у меня в ушах звенело. — Я к вам обращаюсь, генерал-фельдмаршал! Вы меня слушаете или нет? С чем это вы там играетесь? Что это за бирюлька?

— Я не играюсь.. . То есть.. . — ответствовал растерянный голос — Это не бирюлька. Это сувенир. Называется — Орден Подвязки. Мне Штирлиц подарил.

— Дайте-ка посмотреть…

— Пожалуйста, мой фюрер.

— Дурак! Овца! Вор! Лжец! Это не орден! Это и есть подвязка! Да еще какая! Я ее узнал! Теперь понятно, почему у Евы постоянно падает правый чулок! Вор! Вор! Извращенец!

— Да я не.. . Мне Штирлиц…

— Лжец! Лжей! Мое терпение лопнуло! Поедете под Сталинград, Паулюс! Там посмотрим, способны ли вы воевать еще с кем-нибудь, кроме слабых женщин! Овца!

— Мой фюрер, не.. . не.. . не надо под Сталинград! Я нужен своему фюреру здесь…

— Вон с глаз моих!

Затянувшись, я выпустил вверх синюю дымную струю. И тут же закашлялся, выплюнув сигарету: в широком проеме недлинной подворотни напротив виднелась застекленная витрина магазина с изображением жизнерадостной полногрудой мадам в переднике, на котором раскинул символические крылья орел, а над орлом чернела надпись: «Бундесвер». Вывеска гласила: «У фрау Мюллер» Только свежее молоко от настоящих арийских коров! »

— Это уж слишком.. . — пробормотал я и больше ничего пробормотать не успел, потому что за моей спиной что-то грохнуло, стукнуло и завизжало.

Я рывком обернулся. В малом зале царил полный кавардак. Секретные карты парили в воздухе, словно гигантские бабочки. Высший командный состав прятался за перевернутым столом, только Гитлер, без фуражки, бледный, с растрепавшейся челкой, визжал, отмахивая рукой:

— Огонь! Огонь! Солдаты, огонь!

Автоматчики, сбежавшиеся в зал в количестве просто немереном, припав на колено, строчили из автоматов по обугленному пролому в стене, откуда, при-крываясь массивными четырехугольными щитами, надвигался небольшой отряд противника. Пули били в щиты, высекая искры, плющась и рикошетя.

— Вражеская вылазка! — орал фюрер. — Десант на рейхстаг! Опять партизаны! Замучили, сволочи!

Между щитами просунулось узкое жерло дискового пулемета. Гитлер, ахнув, нырнул под стол. Автоматчики засуетились, на время прекратив бесполезную пальбу.

— Друже! — гаркнул из-за стены щитов тот самый, встреченный нами в коридоре бородатый тип в кольчуге и остроконечном шлеме. — Сокрушим злого ворога! Пли!