Хранительница искры - Лаванда Риз Страница 10

И тут она услышала, как совсем рядом просвистел меч. С неописуемым ужасом, девушка перепугано вскочила на ноги. Данат с размаху срубил сразу несколько розовых кустов. От растерянности, не успев сдержаться, она неожиданно выпалила:

— Что ты наделал, болван безумный, розы то тут причём?!! — и уже по его исказившемуся лицу, Мидэя поняла, что пощады не будет.

Поддавшись гневу, князь бросился к ней, грозно сжимая в руках свой меч. Но Мидэя, схватив на ходу кучу вырванной травы и швырнув ею прямо в Даната, помчалась к замку, подняв длинную юбку, в которой так предательски путались ноги.

— А ну, стоять!!! — разъяренно взревел Данат, догоняя её.

Это была самая невиданная и нелепая картина для тех, кому пришлось её наблюдать! Мидэя летела, как дикая лань. У попавшейся на её пути птичницы она выдернула корзину с сырыми яйцами, швырнув их в настигающего её князя. Убегая, она запускала в него всем, что только попадалось ей под руку: поленом, ведром, седлом, пригоршней песка. Добравшись до замка, Мидэя искала спасения на кухне, но обезумевший Данат ворвался за ней и туда, одолеваемый единственным желанием — схватить и проучить неугодную служанку. Мидэя металась по кухне, испугано крича, следом за ней, между столами и печами носился рычащий Данат. Даже властный разгневанный голос Гвен не смог остановить эту погоню. Схватив на бегу со стола острые пряности, Мидэя сыпанула ими в лицо побелевшему от ярости и измазанному яйцами князю. Но его не задержало даже это. Чихая и чертыхаясь на чём свет стоит он упорно пытался поймать шуструю девушку. В него летела мука, выпущенная из кабана кровь, соус, перья и очистки. Наконец, Данат всё-таки поймал её, и только лишь из-за того, что Мидэя поскользнулась. Свой меч он уже успел потерять где-то до этого. Повалив её на пол, Данат потащил за собой ещё какой-то тазик с ближайшего стола. Он с остервенением принялся обмазывать её чем-то белым и липким, приговаривая:

— Я тебя уничтожу … придушу … паршивка недалёкая, … быстроногое дикое чудовище! Это тебе за полено, а это за перец!

Мидэя изворачивалась и отбивалась, пока их всё же не отрезвил отчаянный вопль Гвен, сотрясающий воздух:

— Это я вас сейчас собственноручно поубиваю!!! Посмотрите только, что вы наделали с моей кухней?! Вы её разгромили негодники эдакие!!!

Данат сел на пол в лужу крема. Мидэя какое-то время просто смотрела на него, а потом от души расхохоталась, качаясь по полу рядом с ним, тыча в чумазого князя пальцем. А он, обведя глазами кухню и насмерть испуганных поварят, остановил свой взгляд на девушке, и не сдержавшись, тоже покатился со смеху. Потому что смотреть во что они оба превратились, без разрывающего смеха было просто невозможно, а весь свой гнев он истратил, пока гонялся за ней. Их дружно поддержали ввалившиеся на кухню рыцари, хохоча до упаду. Особенно они потешались, когда Данат и Мидэя попытались встать на ноги на скользком полу. Оба то и дело падали, перепачканные и страшные до общих коликов.

Пока Мидэя не догадалась уцепиться за Даната, а он в свою очередь не обнял её, и вместе они всё-таки поднялись.

— Мыться тоже пойдёшь вместе со мной? — прошептал Данат, перестав улыбаться, крепко прижимая к себе притихшую девушку.

Она снова застыла от взгляда проникающих и плавящих её синих как море глаз. Этот повелительный и магический взгляд одновременно зачаровывал и пугал её, заставляя дыхание срываться и замирать.

— А вот это уже не смешно! — подоспел Лионель, перетягивая Мидэю на себя.

— Ты сумасшедшая, но всё равно ты прелесть, — произнес Лионель, заворожено заворачивая обнаженную и мокрую девушку в сухое полотенце, после того, как он помог ей отмыться. — О чём ты только думала, Мидэя?!

— Я не знаю, — пожала она плечами. — Я не хочу, чтобы князь приближался ко мне, когда это происходит — мой разум охватывает мечущееся отчаянье, и я перестаю соображать, что делаю.

— Жаль только, что Данат эту погоню тебе в жизни не забудет.

— И я тоже, — прыснула Мидэя, снова залившись звонким смехом. — Он был такой нелепый в этой муке и перьях! Ой, я не могу!

— И я не могу, — еле слышно прошептал Лионель, прижимая её к себе всё сильнее, — Не могу, как хочу тебя. …Только моя.

И даже на следующий день, когда ей снова довелось прислуживать рыцарям за обедом, стоило ей только бросить взгляд на князя, как тут же пришлось зажать ладонью рот, чтобы сдержать вырывающийся смех.

— Смешно тебе, да? — не прошло это мимо внимательного Даната. — Я тоже рад, что за этот проступок ты целый год не будешь получать жалованья, отрабатывая нанесенный урон, за разгромленную кухню, мою испорченную одежду и униженную мужскую честь. И это я ещё проявил благосклонность. В течение этого времени ты не имеешь права покидать замок без моего ведома, иначе сразу же будешь причислена к беглым рабам и к уже пожизненной кабале. Теперь тебе смешно? — и он вцепился холодным жестким взглядом в эти искрящиеся зелёные глаза. Но вместо того, чтобы горестно качать головой, Мидэя взяла и вызывающе кивнула ему, улыбнувшись. На мгновенье Данат разочарованно застыл. А потом заговорил снова:

— Ах да, у тебя же есть твой Лионель, зачем тебе серебро и самоцветы!

— Верно, ваша светлость, любовь не купишь ни за какие земные богатства, — спокойно произнесла Мидэя, с чувством собственного достоинства разливая вино.

— Любовь? — презрительно переспросил Данат, как-то непонятно изменившись в лице. — Налей-ка себе вина, Дэя!

Мидэя вздрогнула. Так её когда звала мать. Очень давно. Забытая материнская ласка и голос. А теперь вдруг князь так легко назвал её сокращенным именем, словно заглянув в её душу.

— Но я не пью вина, ваша светлость, — тут же испугано пролепетала она.

— А ты возьми и попробуй. Я настаиваю! Я хочу, чтобы моя служанка выпила из моего кубка. Выпей … за любовь! — Данат выдержал паузу, а потом добавил. — За любовь к Лионелю, если таковая конечно имеется.

Мидэя встретилась глазами с Лионелем.

— Ты не обязана этого делать, — проговорил он, мрачнея. — Данат, хватит уже измываться над девушкой!

Но Мидэя вовсе не хотела сдаваться и давать повод для новых придирок князя. Решительно подойдя к столу, она схватила наполненный кубок и осушила его в несколько глотков. Она лишь успела растерянно вскрикнуть, прежде чем упасть без чувств, прямо в объятья Лионеля.

— Найди себе другую жертву, мой князь, или мне придётся биться с тобой. Я уже начинаю думать, что ты изводишь её назло мне, — с ожесточением произнёс Лионель, вынося девушку из зала.

Приведя девушку в чувство, пышная Гвен усадила Мидэю рядом с собой, нависая над ней колышущимися складками. Взяв её за руку, Гвен произнесла с искренним состраданием:

— Лионель ушел. Этот парень, конечно, не самое лучшее, что можно встретить в жизни, но он, по крайней мере, волнуется за тебя. А вот от нашего князя тебе надобно было держаться подальше. Ох, как далеко! Но уже поздно. Этот мальчишка бешеный! Неистовый с какой стороны ни подойди! С ним никто не мог сладить даже в детстве, а сейчас и подавно. Если он вобьёт себе что-то в свою башку, то расшибется, но сделает так, как хочет. Я тебе, девуля, так скажу — наша бабская доля ох нелегка, и ты должна поступить мудро, выбирая меньшую кучу золы, потому как кое-что сжечь всё-таки придётся. Крови допускать нельзя! Для них это забава, они с легкостью играют своими и чужими судьбами, а тебе нужно выстоять меж ними. Уж я видала, как смотрит на тебя Лионель, и успела заметить, как глазеет на тебя наш князь — как на трофей, который он обязан добыть. Они соревнуются и им плевать, что при этом чувствуют такие как мы. Твоя беда в твоей красоте, творец воистину глумиться над простолюдинами, награждая их прелестями. Тебе нужно быть хитрее, думай прежде, чем что-то ляпнуть или сделать, тогда и ты окажешься в выигрыше.