Зачарованная Эви - Гейл Карсон Ливайн Страница 10

Должно быть, господин Питер отправился торговать с эльфами, а значит, мы, вероятно, снова встретимся, когда я буду возвращаться в Дженн в обличье огра, умеющего убеждать.

Год назад я лечила мальчика-эльфа по имени Агаллен. Он приехал в Дженн с родителями, и у него появилась сыпь. (Кожа у эльфов меняет цвет в зависимости от времени года, и иногда при этом появляются зудящие пятна.) Агаллен не говорил по-киррийски, но этого и не требовалось – он просто показал на шею и локти. Я помазала пятна притиркой из калгана, имбиря и куркумы, а он все это время не сводил с меня глаз.

Через три дня он вернулся – без всякой сыпи, зато с подарком, тем самым бюстом, который теперь лежал у меня в сумке, – статуэткой из серого камня, точным подобием меня тогдашней.

Вид у каменной девушки был серьезный – сама я никогда не видела себя такой в зеркале. Мама сказала, что это превосходный портрет, а я прехорошенькая. Пришлось признать, что горбинку на носу Агаллен передал идеально. Теперь там рос пучок шерсти.

К середине дня голый пейзаж смягчился, снова начался лес. Я уже не видела дорогу, поэтому взяла правее, но прошло пятнадцать минут, а дорога так и не появилась.

Я остановилась. Впереди я ощутила целый вулкан ужаса, прикрытый тоненькой крышечкой доверия. Доверие – это значит, что кого-то поймали огры.

Огры! Что они чувствуют, я не улавливала – только чувства пленника. Я двинулась дальше, изо всех сил подавляя собственный вулкан ужаса.

Вдруг этот страх исходит от господина Питера? Вдруг я его спасу? Заслужу его благодарность?

Страх светил мне, будто маяк. Я шла на него и старалась ступать бесшумно. Вскоре я остановилась в тени на краю полянки, а на полянке, в кольце из полудюжины огров, стоял эльф. Огры меня, похоже, не почувствовали, как я не чувствовала их. Я ощущала только чувства эльфа.

Огры, по мере способностей, состроили дружелюбные физиономии. Эльф был просто прелесть какой аппетитный – совсем молоденький, стройный, ростом со взрослого человека, в узорчатом плаще, и его зеленая кожа отливала золотом, как положено ранней осенью. Он стоял, запрокинув голову, и смотрел на огра, который говорил ему что-то по-эльфийски. Я не знала этого языка.

– Афф энч поэль? – Огр погладил рукав эльфа от плеча к запястью. Голос его источал мед.

Огры были босые, одетые в медвежьи шкуры, скрепленные на плечах и перехваченные поясом, так что получалось подобие туники. Я ощутила, что сулит голос огра: «Сдайся, и ты будешь ох как счастлив».

– Док энч Греллон, оте хукс Зарет, – ответил эльф негромко и безмятежно. – Афф энч поэль?

Я уловила повтор и поняла, что это значит. Огр спросил, как зовут эльфа, и тот – Греллон – представился и ответил тем же вопросом. Светская беседа!

– Греллон, док энч ССахлУУ, оте хукс ХеММ.

Ага. Огра зовут ССахлУУ.

Огр приподнял рукав эльфа и лизнул его руку выше локтя. У меня от голода свело живот; белка, которую я съела днем, попросилась наружу.

Греллон даже не поежился, но я ощутила, как нарастает в нем паника.

ССахлУУ оскалил клыки. Остальные огры тоже. Греллон, беги!

– Кхе-кхе…

Они обернулись. Я увидела, что эльф опомнился. Он попятился от ССахлУУ и бросился бежать, но успел сделать только несколько шагов. Огр снова завел сладкие речи, глядя на меня исподлобья, и Греллон замедлил шаг, обернулся и шагнул обратно с зачарованным выражением на лице.

Нет, этого эльфа не съедят. Я заорала:

– Греллон, спасайся! Уноси ноги!

Я понятия не имела, понимает ли он по-киррийски, но продолжала выкрикивать добрые советы, перекрывая медовый хор всех огров сразу, даже когда ССахлУУ бросился на меня.

Он хотел зажать мне рот ладонью, но я вывернулась и завопила:

– Греллон! Думай! Они хотят сожрать тебя!

Он побежал.

ССахлУУ бил меня и царапал, остальные подоспели ему на помощь. Меня захлестнула ярость. Мышцы напряглись, кулаки сжались. Я отбивалась – кулаком! – головой! – ногтями! – локтями! – коленкой! – пяткой! Вырвалась на свободу. Присела – огр огром! – готовая отразить следующую атаку.

Ковровая сумка висела у меня на шее. Мое сушеное мясо они не получат!

И травы, и знахарские принадлежности – тоже, но первым делом я подумала про мясо.

Они тоже разом подпрыгнули и присели. Все мы приготовились к схватке.

Шли секунды. Я опомнилась, и первое, что пришло мне в голову: как же мы все похожи!

Один огр встал и расслабленно ссутулился:

– ЛайУУ.

Это его так зовут?

Остальные тоже встали и ссутулились. Осанка никуда не годится. Я могу это исправить.

Сквозь рубаху и штаны сочилась кровь. Я была вся побитая, царапины жгло. Интересно, огры могут умереть от огрских царапин? У некоторых огров тоже шла кровь, но это их не особенно тревожило.

Тот, кто сказал «ЛайУУ», был выше и крепче остальных; в шерсти на подбородке виднелись седые волоски. Шерсть на подбородке росла у всех. И у меня тоже. Это не означало, что он самец.

Он продолжил говорить – разумеется, по-огрски. Я ничего не понимала. Люсинда, что тебе стоило меня научить? Но язык прекрасный: текучий, гладкий, как мой медово-масляный сироп. Звуки плавно сменяли друг друга. Я не слышала, где кончается одно слово и начинается другое, но понимала, что огры не хотят меня уговорить. Так что же, битва окончена? Я тоже выпрямилась: плечи назад, осанка идеальная.

ССахлУУ двинулся ко мне, подняв ладони. Я надеялась, что это означает мирные намерения. Подошел ко мне и погладил меня по щеке.

Я отпрыгнула. Он что, проверяет, насколько я упитанная? Едят ли огры огров?

От этого огры рассмеялись и умиленно закачали головой. Я ощутила, что краснею. Не знала, что огры краснеют. Неужели я себя выдала?