Доминика из Долины оборотней - Оксана Чекменёва Страница 10

Сбросив джинсы и водолазку, я переоделась в чёрный костюм, состоящий из брюк и жилетки, под которую надела белую блузку. К карману жилета прикрепила бейджик с именем – хотя у нас был крошечный семейный магазинчик, в котором работали только мы с отцом, но он настаивал на форме, считал, что там мы будем выглядеть «солиднее».

Доход от магазина был небольшой, и мы притворялись перед посторонними, что именно на него и живём. Отсюда и небольшая квартира, «подержанные» машины, одежда из торгового центра и всё остальное в том же духе.

Вот только посторонние не знали, что на одну только еду мы тратим едва ли не больше, чем зарабатываем в магазине, что наши с отцом переделанные машины стоят дороже, чем новые, поскольку сделаны на заказ в большой тайне. И если планшет, который я таскаю с собой в школу, отстал на пару поколений от тех, что имеют многие мои одноклассники, то в моей комнате стоит компьютер, модель которого поступит в продажу не раньше следующего месяца, а мне его подарил один из родственников, на чьём предприятии их производят.

Людям ни к чему знать, что при желании мы можем скупить половину магазинов этого не самого маленького города. И если я говорю – мы, это значит – мой отец. Если же взять всю мою семью... Наверное, если бы захотели, мы могли бы скупить половину магазинов всей страны, только зачем? Нам хватает тех пятнадцати процентов, которые и так принадлежат семье.

Но об этом мало кто знает. Некоторые члены семьи открыто управляют принадлежащими им фирмами и предприятиями, но основная масса предпочитает держаться в тени. Либо работать в качестве директоров и управляющих, скрывая, что являются ещё и владельцами. Либо – как мой отец. На его предприятиях сидят нанятые управляющие, он же руководит всем удалённо, по интернету. Нам нельзя привлекать к себе внимание, иначе люди поймут, что мы – иные. А этого допустить нельзя.

Забежав на кухню, я вытащила из духовки противень с печеньем и переложила несколько штук на салфетку, чтобы взять с собой. Я не была голодна – со времени школьного обеда не прошло и трёх часов, но печенье пахло очень аппетитно. Съем, если не будет посетителей. Поцеловав маму в щёку, для чего мне пришлось наклониться, поскольку я была выше неё почти на голову, я спустилась по внутренней лестнице на первый этаж, в заднюю часть магазина. Пройдя по складскому помещению, я вышла в заставленный книжными стеллажами зал. В магазине было две посетительницы, которые, стоя возле прилавка с выбранными книгами в руках, беззастенчиво флиртовали с моим отцом. Тот был вежлив и приветлив, как с любыми другими покупателями, не более того, но женщинам хватало и этого.

– С-синклер, – слегка запнувшись на имени, окликнула я. – Иди обедать. Бабушка испекла твоё любимое печенье.

Извинившись перед покупательницами, он шустро выбрался из-за прилавка и, проходя мимо меня, закатил глаза, давая понять, что именно думает о назойливых посетительницах. А чего он хотел? Женщины всегда слетались на наших мужчин, как мухи на мёд, и отец – не исключение. Высокий, невероятно красивый и якобы свободный – лакомый кусочек для окружающих холостячек. Впрочем, на него заглядывались и замужние дамы. Если бы они только знали... Но, увы, правду приходится тщательно скрывать.

Я встала за кассу и забрала у покупательниц книги, чтобы считать штрих-код. Взяла деньги и отсчитала сдачу. Вложила книги в фирменные пакетики. Но женщины продолжали топтаться у прилавка. Наконец одна всё же решилась.

– Вы же его сестра, верно?

– Верно, – кивнула я.

– А скажите, – вступила в разговор другая, – ваш брат с кем-нибудь встречается?

Опаньки! Магазин открыт уже вторую неделю, разные вопросы я слышала, но вот так, в лоб... Ладно, пап, чем могу – помогу. Я доверительно наклонилась к ним и понизила голос.

– Вообще-то, у него есть девушка. Но Сэнди пока осталась в Миннеаполисе, у неё там что-то с работой, кажется, не может разорвать контракт раньше времени. Но как только освободится – сразу переедет к нам. А пока они встречаются только по выходным, бедняги. Хорошо, что есть Скайп.

Я сочувственно вздохнула, с удовольствием наблюдая, как вытягиваются лица женщин. Да, облом вам! Я мысленно показала им язык. Здесь вам ловить нечего, у папы действительно есть та, кого он любит. Так что оставьте свои мечты и надежды и ищите кого-нибудь другого.

Явно разочарованные услышанным, женщины, поблагодарив, ретировались. Пока они шли к двери, до меня доносились обрывки их разговора:

– ...так всегда...

– ...нормальные мужчины вечно...

– ...несвободен...

– ...а какой красавец...

– ...безумно жаль...

– ...по крайней мере – не гей, а то такие красавчики обычно...

Колокольчик мелодично звякнул над дверью, сообщая о том, что покупательницы покинули магазин. Я тут же сунула в рот половинку печенюшки, улыбаясь последней услышанной фразе. Возможно, нужно было сказать, что Синклер свободен, поскольку совсем недавно расстался со своим парнем. Это уж наверняка обезопасит его от каких-либо поползновений со стороны одиноких дамочек.

Но нет, за такую «защиту» он мне голову откусит. Почти всю его жизнь не было для мужчины бо́льшего позора, чем прослыть «голубком». И, несмотря на то, что теперь это распространённое явление, считающееся нормальным, о себе подобных слухов отец бы не пережил.

Ладно, думаю, невеста, которая должна вот-вот приехать – тоже неплохая ширма. Только нужно будет согласовать легенду, чтобы называть при случае одно и то же имя. А вопросы будут обязательно – после запущенной мною утки многие захотят лично убедиться в её правдивости.

Пока в магазине никого не было, я прошлась среди стеллажей, поправила небрежно стоящие книги – не все посетители были аккуратны, – сходила на склад и вынесла новые книги взамен проданным. Мне даже не нужно было для этого составлять список – в данном случае фотографическая память была большим подспорьем.

Сегодня в магазине был затишек. В это время вообще было немного покупателей – обеденное время, многие соседские магазинчики закрывались. И хотя в нашем мы перерыв не делали, люди в это время всё равно заходили редко, видимо, по привычке.

Расставив книги на полки, я прошла на склад и стала распаковывать новые поступления – если кто-то войдёт, то колокольчик предупредит меня.

За то время, пока отец обедал, я обслужила ещё трёх покупателей и разобралась с новинками, внеся их в базу. Бухгалтерию я освоила давным-давно, и сама вела её в магазине, чтобы у отца оставалось больше времени на его издательство. Кстати, книги именно его издательства, напечатанные в его типографии, а заодно и всякие канцтовары с его фабрики, мы и продавали в своём магазинчике.

Это казалось мне особенно забавным – отцовскими канцтоварами пользовалось четверть населения страны, да и за рубеж многое уходило, издательство тоже было одним из известнейших в мире, а владелец всего этого стоял за прилавком крошечного магазинчика, чтобы его дочь могла спокойно, не привлекая к себе внимания, жить среди людей и ходить в обычную школу.