Запечатанный - Антон Демченко

Осмотревшись по сторонам, Вячеслав привалился к уцелевшей стене дома в небольшой, явно недавно выжженной дотла деревушке и, наплевав на грязь и холод, с усталым вздохом сполз на сырую после недавнего дождя землю. Ноги его попросту больше не держали, и немудрено, сутки бега без сна и отдыха доконают и тренированного одарённого, что уж говорить о шестнадцатилетнем мальчишке, собственных сил которого не хватит даже на вызов лёгкого ветерка.

Отдышавшись, юноша устало вздохнул и попытался встать на дрожащие после долгого бега ноги. Не сразу, но ему удалось пересилить навалившуюся усталость и, поправив рюкзак, подняться с земли. Солнце уже давно окрасило небо в алые цвета, а значит, пока окончательно не стемнело, нужно искать место для ночлега. Конечно, сожжённая деревня не лучший отель в окрестностях, но на большее сегодня рассчитывать не приходится. Остаётся только надеяться, что здесь найдётся хоть одно уцелевшее здание, в котором он мог бы переночевать, не рискуя принять во сне душ с неба.

К удивлению и радости Вячка, такой дом действительно нашёлся. Стоящий на отшибе и потому, очевидно, уцелевший сарай, поросший мхом, и, кажется, даже травой. Перекошенный и щелястый… и сухой внутри.

Следующие полтора часа беглец убил на подготовку места для сна. Спать на утоптанном земляном полу ему совсем не улыбалось, так что пришлось сделать несколько ходок в ближайший лесок. На лапник, правда, рассчитывать не приходилось, но что уж тут поделать, хоть какая-то подстилка ему всё равно нужна, и если уж в лесу не нашлось ни одной ёлки, придётся обойтись тем, что есть. В ход пошли ветки кустарника, молодых деревьев и… мох. Благо, за ним даже не пришлось далеко ходить, на стенках сарая этого добра хватало. К тому моменту, когда юноша закончил работу, долина уже погрузилась в ночную темноту, а на неожиданно прояснившемся небе высыпали мириады звёзд. Впрочем, самому беглецу не было никакого дела до раскинувшейся над землёй красоты. Всё что его волновало сейчас, это костёр, с великой предосторожностью разведённый прямо в сарае, для чего пришлось устраивать вентиляцию в крыше, голод, с которым он ничего не мог поделать, и сон… который всё не шёл. Юноша лежал на подстилке у костра, сжимая в ладони цевьё автомата, и пялился в жердяной потолок, а перед его внутренним взором, вырванными кадрами из киноленты, мелькали воспоминания о давних и недавних событиях, череда которых и привела его в это незавидное положение.

Хотя, если подумать, а когда оно было иным? Сын контрактной девки, один из доброго десятка "волчат", живущих при борделе тётушки Риты. Да-да, "добрая-добрая" Маргарита, позволяющая своим "фейкам" рожать, и "дающая несчастным детишкам кров и стол"… которые надо отрабатывать. Понятное дело, что совсем мелких детей никто работать не заставляет, но тётушка Рита ведёт скрупулёзный подсчёт всех расходов, и когда ребёнку исполняется шесть-семь лет, предъявляет ему счёт. О нет, никакой похабщины и извращений. Маргарита содержит респектабельное заведение и связываться с откровенной "чернухой" совершенно не желает. По крайней мере, на виду.

Просто, начиная с этого времени у мелкого обитателя Заднего двора, как именуются частные владения хозяйки борделя, появляются первые обязанности из разряда "подай-принеси-пошёл вон". Дальше — больше. Чем старше становится ребёнок, чем он сильнее и выносливее, тем больше ему достаётся работы. В десять лет мальчишек отдают в обучение. Одарённых натаскивают в эфирных техниках, целительских или сенсорных, неспособных же ждут занятия по более приземлённым специальностям. Девчонки остаются на Заднем дворе, на хозяйстве.

Во владениях Риты, вообще, все домашние работы выполняют дети её "феек", взрослых в жилой части дома нет в принципе. Любит сорокалетняя бандерша окружать себя детьми, изображать из себя милосердную, за что и получила прозвище "Добрая". Что совершенно не мешает ей отбирать из обитающих в её доме тринадцати-пятнадцатилетних девчонок, самых смазливых, и заключать от их имени контракты с коллегами… проще говоря, продавать в бордели. Схожая судьба ждёт и подрастающих "волчат", разве что продаёт их Рита не для "постельной" работы, а в отряды наёмников и мастерские, согласно полученных специальностей.

Такая же судьба ждала и Вячеслава. Впрочем, если собственное положение будущего оружейника не особо-то и тяготило, то перспективы маячавшие перед его младшей сестрой, заставляли скрежетать зубами от злости и бессилия. Анна и в детстве выглядела маленьким ангелом, а когда подросла… Перед глазами Вячка встали воспоминания полуторагодовой давности.

* * *

Вот, одиннадцатилетняя девочка выбежала во двор, пожелать доброго утра и проводить до ворот собирающегося уходить на занятия брата. Тоненькая, гибкая, в золотых волосах словно солнце лучами запуталось, а в голубых глазах так и пляшут смешинки. Вячко улыбнулся, поднял девочку на руки, закружил и, чмокнув в нос, собрался выйти за калитку, когда по его чувствам словно резануло ножом. Оглядевшись по сторонам, Вячеслав заметил стоящую на балконе хозяйку… и её расчётливый взгляд, которым она буквально буравила спину Анны. Такой же взгляд бывал у Риты, когда она выбирала очередную работницу для своего заведения. Вячеслава передёрнуло. Такой судьбы своей сестре он не желал, хватило и матери, не дожившей нескольких дней до восьмого дня рождения своего второго ребёнка, сгинувшей в пьяном угаре гуляющих после удачного контракта наёмников. Осознание грядущего словно ударом молота отпечаталось в разуме мальчишки, породив стремление любой ценой переломить судьбу, уготованную его сестре долбанной паучихой, и не позволить ей продать Анну в бордель, чего бы ему это не стоило!

В тот день, мастер-оружейник орал на накосячившего в работе Вячеслава, как никогда прежде, а его, обычно внимательный и почтительный, ученик только кивал не в такт, мыслями явно пребывая где-то не здесь, за что и отхватил знатных лещей. Но даже порка, заданная учителем, не смогла привести заторможенного юнца в порядок. Что в этот день, что всю следующую неделю мальчишка стабильно портил собственную работу в двух случаях из пяти. Так что к концу недели, старик уже даже начал сомневаться в ученике, прежде показывавшем немалое рвение в работе с рунными цепями и огромный талант в ремонте любого стреляющего железа.

Учитель даже пожалел в какой-то момент, что допустил "Риткиного волчонка" до работы с лёгким стрелковым оружием, нарушив тем самым договор с его хозяйкой, один из пунктов которого, прямо запрещал учить мальчишку обращению с личным оружием, от эллиота до автоматических стреломётов и снайперских комплексов, включительно. Всё что тяжелее, пожалуйста, но лёгкая стрелковка была под полным и категоричным запретом. Боится Ритка… хотя, с чего бы ей опасаться парня? Вячко не дурак, прекрасно понимает, что без помощи бандерши и учёбы у Герхарда, он просто сдохнет в первой же канаве… а благодарным он быть умеет, это старик замечал и не раз. Конечно, добротой Вячко не дышит, так ведь и жизнь на дне местного общества, совсем не сахар, но он не паскудничает и не крысятничает, добро помнит. Перестраховывается Рита, ну и пусть её. В бабьих вывертах сам чёрт ногу сломит, а уж с этой стервой он и рога обломает.