Тамплиер. На Святой земле - Юрий Корчевский

Отправиться на каникулы на Ладожское озеро – это была идея Валерия, однокурсника по альма-матер. Соблазнил рыбалкой, местами красивыми, глухими, почти девственными. Сомневался Александр. «Каждый кулик своё болото хвалит», – поговорка, верная на все времена. А куда на лето податься? В Питере, этих каменных джунглях, надоело. В Турцию или на Кипр – для студента дорого. Он и так два курса подрабатывал, чтобы одеться хотя бы. Сам питерский, хоть на квартиру не тратиться и на еду. С бабушкой жил. Да какие у них доходы? Её пенсия и его стипендия. Однокурсники на собственных машинах к университету подкатывали, на запястье «умные» часы. А зависти не было. Не их это вещи, не своим трудом заработаны, богатенькие родители подарили. Девчонки с курса и глазки им строили, пытаясь влиться в компанию, и списывать давали. А только не в коня корм. Александр на факультете иностранных языков учился. Там произношение нужно, словарный запас. У него с этим лучше всех. Бабушка его из семьи старой питерской интеллигенции уже в пятом колене. Сама французский знает, читает и говорит свободно. И дочь выучила, и его, внука Сашу. Языки Александру давались легко. На факультете начал учить второй язык, испанский. Понял, что, зная один язык, второй учить легче.

На первом курсе брался за малую подработку – телефонами и прочими гаджетами в магазине торговал, нелегальным гидом был для туристов из Франции. На втором курсе подработку получше нашёл – переводил тексты для фирм. В Питере знающих финский язык много, всё же соседи, на выходные питерцы шоп-туры в Финляндию делали. Владеющих немецким и английским поменьше, но хватает. А французский или итальянский знают не так много. Александр считал – везение. Да и временем распоряжается сам. Есть часок-другой, кусок текста перевёл. Одно плохо: тексты больше технические, сложные.

Поехать из города на неделю-две бабушка посоветовала. Сказал он ей о предложении однокурсника, а та сразу – езжай. В Питере климат сырой. Если утром нет дождя, жди после обеда. Зонтик – непременный аксессуар для коренных жителей. Подумав – согласился.

На Ладоге, да в глухом краю, в деревне впрямь хорошо. Дед с бабкой внучка Валеру с приятелем встретили, как дорогих гостей. Изба бревенчатая, большая. Лес рядом, где черника и прочие ягоды да грибы. Озеро из окон видно, рыбу лови – не хочу. А желаешь, просто гуляй, наслаждайся воздухом чистейшим, природой первозданной. В городе суета, многолюдье, а в деревне жизнь размеренная, спокойная, продукты натуральные – молоко, хлеб, варенье, яйца, рыба. Только и покупают, что сахар да крупы. Зелень – с огорода. Молоко и сметану у соседей берут задёшево. Вот по вечерам скучно, деревня малолюдная, непривычно. Телевизор старый, показывает плохо, Интернета нет, доисторические времена! Зато с Валерой близко сошлись, по вечерам на разные темы беседовали.

Несколько раз на дедовой лодке рыбачить выходили. Предупреждал дед Василий – увидите тучки на севере, гребите к берегу сразу. Погода на Ладоге переменчива. Солнце светит, небо чистое, на воде штиль. А через полчаса ветер задул, тучи нагнал, дождь льётся, а волны в два-три метра высотой. Велико Ладожское озеро. Другого берега не видно, коварно. Не зря местные жители говорят – море, а не озеро.

Сегодня дед Василий с Валерой по грибы в лес пошли. Александр не любитель «тихой охоты», решил порыбачить. Лодка невелика, один спокойно на вёслах управится. Удочки есть, червей накопал, правда – почва каменистая, не так просто. Погода прекрасная – солнце светит, небо голубое, без облаков. А вот вода прохладная, желание купаться начисто отшибает. Выгреб на сотню метров от берега, удочки закинул. Поклёвка сразу пошла, только и успевал таскать одну рыбину за другой. Лещ, окунь, потом ещё крупная рыбина, названия которой определить не смог. Увлёкся, по сторонам не смотрел. Только когда лодку с борта на борт качать стало, осмотрелся. Тучи над головой низко, волны поднялись. А хуже всего – лодку от берега отнесло, с полкилометра будет. Удочки быстро смотал, за вёсла уселся. Полкилометра – это не далеко. Парень он физически сильный, грёб мощно. Обернулся посмотреть, далеко ли до берега, а земля не приближалась. Ёкнуло в груди. Четверть часа работал вёслами, вспотел, а толку чуть. Снова грести принялся, лодку всё сильнее качает, волны выше и выше. Хуже всего – качка бортовая, того и гляди, вода через борт перехлестнёт. Немного воды на дне лодки плещется, где пойманная рыба лежит. Голову повернул, а берег всё так же далеко. Тут уже лёгкий испуг пришёл. Ветер крепчает, первые капли дождя упали, волны всё выше и выше. Ветром лодку от берега отжимает. Александр на вёсла налёг. На берегу показались дед Василий и Валера. Кричат что-то, руками размахивают. Но расстояние велико, ветер шумит, не слышно ничего. Начал лодку разворачивать кормой к волнам, в это время большая волна набежала, лодку захлестнула. В лодке и так вода была, а сейчас едва не половина сделалась, лодка потяжелела, следующая волна довершила катастрофу. Посудина набрала ещё воды, корма сразу осела, Александру даже выпрыгивать не пришлось, оказался в бушующей стихии. Сланцы, что на ногах были, сразу слетели. Да это и хорошо, плыть сподручнее. Одежонка летняя, лёгкая, двигаться в воде не мешает. Саженками к берегу поплыл. Нехорошо получилось, дедову лодку утопил. То и дело его накрывало волной с головой. Выныривал, отплёвывался. Вроде направление верное держал, но за волной плохо видно, да ещё и дождь видимость сократил. Через некоторое время уставать стал, вот теперь охватил настоящий страх, животный. Но паниковать нельзя, паника в таких случаях худший советчик. Движения всё медленнее, каждый взмах труднее делается. Однако странность появилась – вода солоноватой сделалась. Поперва подумал – показалось, ан нет. Да бог с ней, с водой, берег где? Неожиданно ноги за твердь задели, сразу надежда появилась. Ещё несколько гребков, и смог встать, опереться. К берегу побрёл, а ноги едва слушаются, волны в спину бьют. У берега споткнулся, упал. Половина тела на берегу, а ноги в воде. Сил выползти нет, но главное – спасся! А в душе вместо радости усталость, апатия.

Ничего, отлежится немного, встанет. Да и дед Василий с Валерой наверняка вдоль берега бегают, его разыскивая. Послышался удар колокола. Хм, занятно. В деревне ни церкви, ни колокола нет. Или его далеко в сторону снесло? Из пелены дождя появился большой лохматый пёс, подбежал, обнюхал, гавкнул и умчался. Надо вставать, хотя сил нет. Раз есть собака и колокол звонил, стало быть, люди рядом, деревня или село. Александр встал на четвереньки, пополз. Пока лежал, ноги в воде были, замёрзли, ниже колен он их чувствовал плохо. Попробовал встать, ноги слушались плохо, но поднялся. Снова собака появилась, за ней мужчина, в чёрной рясе, прилипшей от дождя к телу, опоясан простой верёвкой, на голове капюшон. Священников Александр видел, в церкви бывал больше из интереса. Как можно жить в Питере и не посетить Исаакиевский собор или Казанский либо Спас на Крови? Но священники капюшонов не имели, да и верёвкой не опоясывались. Не монах ли? На Русских Северах монастыри, скиты встречаются, хотя широко известен только Соловецкий. Монах подхватил Александра под руку, повёл. Из-за пелены дождя показались мощные каменные стены с коваными воротами, под ними надпись – аббатство святого Бенедикта, причём латиницей. Александр замер. Какое аббатство? Нет их в России, это у католиков. Монах завёл его в небольшую комнату.