Викинги - Мария Семенова

Всю жизнь я ждал этого дня. Все девятнадцать лет. Каждыйвечер я ложился спать с мыслью о Рагнаре Лодброке, и он снился мне по ночам. Онзаносил надо мной свой топор, а я не мог пошевелиться. Сколько помню себя,столько же – и этот сон. Всегда один и тот же. Я просыпался в холодном поту илежал с открытыми глазами, обдумывая месть. Потом засыпал вновь и гнался за нимпо чёрному ночному болоту, и оно расступалось у меня под ногами. А Лодброк смеялсяи ускользал от меня, пропадая в тумане.

Я скрывался, я нищенствовал на дорогах страны,принадлежавшей мне по праву рождения, и люди, которые должны были бы сдёргиватьпередо мной свои драные шапки, из милости давали кров мне, королю, и позволялисъесть корочку хлеба, испечённого под перевёрнутым котлом!

Мне так хотелось унизить его – посмеяться над ним, когда егоскованного привезли сюда, в Эофорвик. Мне казалось, что у меня проросли заспиной крылья, что я взят на небо живым, как пророк Илия. Я был полновластнымхозяином Норсхамбрии, и тень Лодброка не лежала больше поперёк моего пути.

Ну что, морской король, сказал я ему, нравится ли тебеЭофорвик?.. Хороша ли земля, в которой сгниют твои кости?..

А он стоял передо мной в цепях, босиком, по щиколотку в грязномталом снегу. И два воина крепко держали копья, нацеленные ему в грудь. Ипожелай я оказаться одного с ним роста, мне потребовалось бы встать на скамью…

Но я не вставал! Я принудил его – Лодброка! – стоять,когда сижу я, норсхамбрийский король. Я казался себе самому величественным иважным. И только потом, когда его уже увели, понял, что был не величествен, ажалок и глуп. От себя-то этого не скроешь.

Я сидел перед ним в позолоченном кресле – надутый маленькийкороль. А он стоял и с усмешкой в глазах разглядывал меня и мой двор. Моихвоинов и святых отцов, и старого Этельреда. Разглядывал, как утёс разглядываетволны, лопочущие у ног! А я смотрел на Рагнара, задрав голову, и думал, чтоунизил его.

Я ждал, что он станет затравленно озираться, а не то попробуетнапасть. Но и тут мне суждено было ошибиться. Он вдруг заговорил, и я вздрогнулот неожиданности, ведь я уже забыл, что сам только что к нему обратился. И яприготовился слушать по-датски, но он заговорил не по-датски, и я вспотел отволнения, испугавшись, что не пойму, и подумал, что же делать, если я не пойму…но всё это продолжалось один миг, потому что Рагнар отвечал мне на моём родномязыке, на языке саксов.

Жил-был маленький, тщедушный охотник, сказал он мне. Однаждыэтот охотник метнул свой тоненький гарпун и нечаянно оцарапал кита. А китвзмахнул хвостом и уволок его с собою на дно. Вот так, Элла конунг.

И тогда я приказал увести его, потому что не знал, как наэто ответить. Я готовился торжествовать, но теперь вместо радости в душе моейпоселилась тревога. И смутное ощущение, будто я что-то делаю не так.

Один Этельред не удивляется, видя, что его король хмур иневесел и не празднует победы над таким врагом, каким был Лодброк… Был! Он ещёжив, но больше он не увидит ни солнца, ни бегущих в небе облаков. Я одинопределяю, долго ли он проживет. Я стою над ним, как змеелов, прижавший палкойядовитого гада…