Кинжал убийцы - Джульет Э. Маккенна

Обращение ректората ко всем ученым и менторам Университета Кола

По давней традиции во время празднования Равноденствия и Солнцестояния наш университет принимает гостей из других учебных заведений. Принимает с неизменным радушием и заботливостью, предполагающей также посещение роскошной, живописной городской ярмарки. Сей коммерческий вклад к тому же является источником процветания Кола. Все наши студенты и ученые в общении с гостями и горожанами обогащают свой жизненный опыт. Поэтому ректорат не потерпит повторения инцидентов, омрачивших торжество последнего весеннего Равноденствия.

Посвящая себя целиком науке, мы постоянно слышим в свой адрес обвинения неучей. Они упрекают нас в праздности и неумении производить что-либо практически ценное. Мы выше подобных насмешек, ибо уверены, что любые успехи торговцев и архитекторов, ремесленников и их гильдий несопоставимы с достижениями науки. Но все эти рассуждения о достоинстве теряют смысл, когда Стража бросает в тюрьму наших студентов, ученых и даже иных менторов, вступивших в драку с гостями из Ванамского университета. Эти позорные баталии происходили в тавернах, где завсегдатаями являются простые портовые грузчики.

Хуже того, теперь пошли пересуды, будто вышеупомянутые ссоры случались не из-за денег, или бытовых неурядиц, или благосклонности дамы, но из-за научных разногласий. Наш университет становится посмешищем среди населения. Ректорат считает это оскорблением, причем более серьезным, чем причиненный ущерб городу. Разбитые окна, двери и винные бутылки можно возместить золотом, однажды запятнанную репутацию никогда не восстановить.

Дабы избежать впредь подобных оскорблений, ректорат предлагает всем менторам и ученым проявить благоразумие во взаимодействии со студентами, приняв к сведению следующее.

Утверждать, что Темар Д'Алсеннен — не тот, за кого он себя выдает, так же бессмысленно, как отрицать заслуги Верховного мага Хадрумала в возвращении к жизни Д'Алсеннена и его людей. Равно нелепо утверждать, что все это — ложь на службе некоего всеохватного, странно-неопределенного заговора, в коем участвуют Верховный маг, менторы Ванама и даже сам император Тадриола. Подобная глупость наносит сокрушительный удар по репутации нашего университета.

Однако, несмотря на высокомерные заявления некоторых ученых Ванама, возвращение Темара Д'Алсеннена в Тормалин не отвечает и на сотую часть вопросов о причинах падения Старой Империи. Он не может объяснить нам, почему свержение с престола Немита Безрассудного и Немита Последнего вызвало Хаос, а не плавный переход к новой императорской династии. Попытка Д'Алсеннена основать свою колонию не имела никакого отношения к тем событиям. Это было незначительное предприятие по сравнению с другими, развернутыми в то время в Старой Империи, наиболее заметным из которых стало бесплодное покорение Гидесты. То, что эта колония не имела особой важности для Собрания Принцев, ясно отражено в анналах. Вместо того чтобы направлять ресурсы на помощь Д'Алсеннену, все Дома сосредоточили свои усилия на подавлении раскольнических мятежей в Каладрии и восстаний в Энсеймине.

Д'Алсеннен может предложить нам лишь свое личное, весьма ограниченное мнение, ибо он не видел целостной картины, будучи юным и неопытным эсквайром мелкого Дома, удаленного от столицы и не имеющего никакого влияния. Он уже пересек океан и находился в Кель Ар'Айене до наступления последних, критических, лет правления Немита и, погруженный в летаргию, пребывал под заклинанием задолго до самого яростного периода войны между Домами Т'Алеона и Ден Модрикала. Хотя его воспоминания и предлагают некоторые любопытные сведения, проливающие свет на те важные события, они незначительны в совокупности установленных исторических фактов.

Очевидно, развалу Империи действительно способствовал пока лишь частично объясненный крах эфирной магии. Масштабы его воздействия, вне зависимости от подтвержденных случаев голода, междуусобиц и периодических опустошений, вызванных Черной оспой, несомненно, будут предметом пристального изучения. В конечном счете пришла пора дать объективную оценку роли эфирной магии в управлении Старой Империей. Мы, ученые Кола, не вправе медлить, предпринимая такие исследования. И незачем нам болезненно реагировать на похвальбу Ванама, будто участие их менторов в экспедициях Планира в Кель Ар'Айен дает ванамским ученым неоспоримое превосходство в этих вопросах.

Кол — главный порт на пути в Хадрумал. Мы должны отбросить привычную сдержанность в отношениях с магами и приглашать их к участию в наших трапезах и наших дебатах. Немалую пользу способна принести и переписка наших алхимиков с магами, изучающими свойства природных стихий. Наш университет был основан учеными, которые спасли все, что можно, из древней храмовой библиотеки Кола, сожженной во времена Хаоса. Теперь очевидно, что те храмы были центрами эфирного знания в Старой Империи. Ученым и менторам следует искать это ценное знание, спрятанное в наших собственных архивах. У нас больше странствующих ученых, чем у Ванама, многие из которых обучают сыновей и дочерей тормалинских Домов, а также отпрысков лескарских герцогов и каладрийских баронов. Их архивы могут дать бесценный материал для дальнейшего изучения, и ректорат направляет письма всем, кто имеет право носить серебряное кольцо нашего университета, дабы заручиться их поддержкой.

Вместо того чтобы тратить время и силы в тщетных попытках доказать превосходство нашего университета над Ванамским посредством кулачных боев, каждый ментор, ученый и студент должен способствовать укреплению нашего авторитета с помощью глубоких научных исследований.

Витрансель, Келларин

15-е поствесны

Четвёртый год правления императора Тадриола Предусмотрительного

Меня разбудил звук бьющейся посуды. Вслед за ним послышались невнятные проклятия, вернувшие дремлющее сознание в дом моего детства. Но когда я открыла глаза, все вокруг оказалось незнакомым. Настойчивый дневной свет беспрепятственно проникал в дверь, расположенную в совершенно неожиданном месте. Коли на то пошло, когда я последний раз спала с небрежно открытой дверью?

Воспоминание развеяло дымку сна. Я не в Энсеймине, несмотря на то что кто-то снаружи ругается на языке моего детства. Полмира отделяет меня от родины, я на другой стороне океана, хотя большинство людей были уверены, что он непроходим. Это Витрансель, первое поселение Келларина, недавно получившее свое название; колония, все еще пытавшаяся встать на ноги после года напряженного труда с целью покорения сей дикой земли.

Однако что бы ни происходило снаружи, оно может обойтись без меня. Я не вылезу из кровати, если только не грянет настоящий бунт. Повернувшись на другой бок, я натянула на плечи льняную простыню, щека утонула в ласковом пухе подушки. Подушка — мой трофей от праздничного убоя гусей и кур. Сколько еще дней предстоит мне копаться в куриных внутренностях, прежде чем у меня будет перина, лениво подумала я.