Возрождение - Кэрол Берг

В одном Валлин преуспела – окончательно укрепила меня в моих намерениях. Я не мог обречь демонов на вечное существование в Кир-Вагоноте. Она показала мне красоту, я не мог обвинять ее за избранный ею способ, как не мог обвинять Александра за то, что он родился принцем. Но я был воином, привыкшим выходить навстречу противнику и открыто заявлять о своих намерениях. Именно поэтому я не мог ждать, пока до Валлин дойдет слух о том, что она проиграла. Я должен сказать ей, что знаю о ее поступках, хотя она ввергала меня в такое искушение, которое я даже не представлял себе раньше.

– Если я поняла тебя правильно, ты требуешь обратно то, что я взяла у тебя, – произнесла Валлин, ставя свой бокал обратно на стол. Полупрозрачные ткани медленно колыхались в мягком свете.

– Я никогда ничего не потребую обратно. Все эти месяцы в подземельях… Думаю, ты действительно не понимаешь, что подобные вещи делают с человеком, иначе я бы не стоял здесь. – Я поставил свой пустой бокал рядом с бокалом Валлин. – Но ты забрала у меня память о моем сыне. Дни, когда я мог бы представлять, как он растет. Хотя даже теперь мне жаль тебя, я понимаю, как больно слышать подобные вещи.

– Изгнанник…

– Сказать тебе то, что ты хочешь знать? Мое имя Сейонн. Можешь сообщить его твоему другу Виксу, или Раддоману, или тому безымянному стражу, который смотрел за мной в собачьем загоне, пусть он тоже знает. Ничего этого было не нужно. Я пришел сюда учиться. Помочь. Исправить несправедливость, из-за которой вы здесь, хотя пока не знаю, в чем ее суть. Я и так сказал бы вам свое имя и помог сделать то, что вы хотите.

Физическая форма Валлин растаяла, осталось только серебристое сияние. Она подошла ближе. Ее лицо мерцало, оно было великолепно.

– Откуда же нам было знать? – Ее огонь начал заливать мое тело и разум.

Я отошел к окну и открыл его, надеясь, что ледяной ветер и вид безрадостных заснеженных просторов охладят мою кровь.

– Нужно было выслушать меня. Ни любовь, ни доверие, ни дружба невозможны без этого. Все, что было необходимо сделать, – спросить.

Достаточно успокоившись, я снова взглянул на нее. Валлин опять изменилась. Теперь она сидела на столе, свет свечей играл на ее чудесном лице, которое стало старше, мудрее и прекраснее, это лицо я видел уже один раз. Рядом с ней появился Викс. Он стоял рядом, защищая ее, но не касаясь. Рей-киррахи никогда не касаются друг друга.

– Когда сотни лет живешь в Кир-Вагоноте, забываешь, что такое доверие или дружба, – начал Викс. – Ты из пэнди гашей, ты Иддрасс. У нас не было причин верить тебе.

– Будь честен, Виксагалланши, – с мягким упреком произнесла Валлин. – Ты сам говорил мне, что ему можно верить. Но я не стала тебя слушать. – Она вздернула подбородок. – Это я решила отправить тебя к безумцам. Я хотела твоей силы, твоей души, твоего тела. А твой разум был мне ни к чему. Возможно, если бы я знала тебя… – Ее слова затихли, и я ощутил огромное облегчение. Подняв руки к лицу, я смотрел на них, и мне казалось, что второй раз в моей жизни с них исчезают кандалы. Я вздрогнул и прогнал видение, чувствуя, как меня пронзает лютый мороз.

– Что сделано, то сделано. – Мой голос прозвучал глухо и пусто, когда в нем пропало желание. – Теперь мне пора.

– Погоди, Изгнанник… Сейонн… неужели ты не выслушаешь нас? – Валлин по-прежнему сидела на своем месте. До меня доносился только ее голос. – Разве ты не увидел здесь ничего стоящего? Если не в нас, то в том, что мы показали тебе? Если ты и сам хотел того же, что и мы… что же будет теперь? Наши намерения не изменились бы, даже если бы мы были с тобой искренни. – Я был изумлен. Она не попыталась связать меня моим именем.

– Я увидел то, что вы показывали мне. И я сделаю то, что собирался, только не позволю вам выбирать за меня способ. – Я сделал шаг к двери. – Вы сможете вернуться в Кир-Наваррин, и когда окажетесь там, вас скорее всего ничто не заставит делать те ужасные вещи, которые вы делали. Но мой народ еще существует, однажды и они, и вы поймете, кто мы такие и что сделали друг с другом.

– Мы защитим тебя, – произнес Викс. – Ты не представляешь, сколько раз был на волоске от смерти из-за чьей-то зависти или жажды мести. С тобой всегда был кто-нибудь из нас.

– Вы едва не уничтожили меня.

– Валлин позволила тебе излечиться. Все эти дни в ее саду… Разве ты не понял? У нас нет лекарств, но она дала тебе время и спокойствие, чтобы восстановить твое тело.

– Вы подчинили мою волю. – Я пробивался через куски прозрачных тканей, пока не увидел перед собой дверь.

Они закричали в один голос:

– Погоди! – Викс растворился и возник между дверью и мной, его свечение приняло человеческие очертания. – Только одно слово, Изгнанник. Я не смею спрашивать, кто посоветовал тебе поступить именно так, вряд ли ты осознаешь, что здесь происходит, и сумеешь сделать правильный выбор. Нет, нет, не говори, что это я не оставил тебе выбора. Ты действительно прекрасно понял мое сообщение. Мы раскаиваемся. На самом деле раскаиваемся. Но если ты тот, кем себя называешь, если мы правильно тебя оценили, неужели ты не прислушаешься к моему предостережению? Неужели ты так уверен в себе, чтобы вступить в игру, ставок в которой не знаешь?

Разумеется. Он хочет выбить почву у меня из-под ног. Я не хотел слушать. Я принял решение и не должен отступать.

– Я понял все, что должен был понять. Я открою путь, потому что это правильно, сделаю все, чтобы не отпереть Тиррад-Нор. То, что называется «безымянной опасностью» и живет в крепости, – ваше дело.

– Тогда я скажу только одно, Изгнанник. Все – безопасность твоего народа, твоего ребенка, всех нас, – зависит от того, кого ты выберешь. Нам нужен иладд исключительной силы, то есть ты, чтобы открыть путь в Кир-Наваррин. Иначе мы пропали. Но ты должен понимать, на какой риск идешь. Мы не знаем ни имени, ни того, кто или что скрывается в Тиррад-Норе, мы только знаем, что оно несет гибель и вам, и нам. Рано или поздно оно проснется. Есть те, кто хочет его разбудить. Они мечтают о хаосе, разрушении и мести. Они хотят уничтожить пэнди гашей и первыми войти в Кир-Наваррин, чтобы выпустить безымянное зло. Помни об этом. Не допусти. Я скажу тебе больше…

Я говорил себе, что не стану слушать Викса. Они с Валлин сделали так, что я целый день лежал в луже крови, думая, что руки у меня отрублены по самые плечи, я рыдал от отчаяния, чувствовал, как разум покидает меня, забыл женщину, которую клялся любить до гроба, забыл о ребенке. Но я понял, что верю им сейчас.

– Я должен идти. – Мои ноги прилипли к полу. И тут Викс сделал ошибку.

– Скажи мне только сначала, Изгнанник, где второй иладд?

Я не ожидал этого вопроса, он заставил меня встряхнуться. Эти двое снова пытались играть со мной, этого я не допущу.