Фаворитка. Красавица из будущего при дворе Людовика XIII - Наталья Павлищева

О блошиных рынках Парижа не знают только те, кто вообще не знает о существовании такого города.

На блошиных рынках Парижа не бывали лишь те, для кого Париж просто точка на карте, мечта небесно-голубого цвета или пустой звук.

Я не относилась ни к одной из этих категорий. Родилась далековато от Парижа в… какая разница где? Главное, к началу своих сумасшедших приключений знала Париж со всеми его достоинствами и недостатками явными и скрытыми, магазинчиками, кафе, рынками обычными и блошиными лучше линий собственной ладони.

Обожаю старую часть города без новомодных зданий и сооружений. Даже Эйфелеву башню ненавижу, потому что таковой не было ни в XVI, ни в XVII, ни даже в XVIII веках, а теперь вот, полюбуйтесь – своими металлическими ножищами символизирует Париж. Какой Париж она символизирует? Только не мой! Потому что мой – это Париж мушкетеров, прекрасных дам и галантных кавалеров, звона шпаг и времен, когда Лувр был королевской резиденцией, а не сборищем любопытных туристов, которым непременно нужно «отметиться» перед «Джокондой», поскольку без этого Париж не Париж.

В общем, я ненормальная, как говорит одна из подружек, впрочем, с откровенной завистью. Но Льюис Кэрролл утверждал, что в нашем мире ненормальные все. Из этого следует, что я как все? Категорически не согласна.

Предстоял двухнедельный отпуск, причем в полном одиночестве. М-м-м… какое это удовольствие!

Считаете, что проводить отпуск в одиночестве нелепо? Я же говорила, что я не как все.

Но для меня одиночество вовсе не заброшенный охотничий домик на севере Канады или плот в океане. Я поступила иначе, объявила всем, что уезжаю на две недели к бабушке в Ньор, что в Пуату-Шаранта, купила черный парик, просторный плащ кислотно-зеленого цвета, сделала недельный запас продуктов в холодильнике и вознамерилась:

а) выходные провести в черном парике, темных очках и ядовито-зеленом плаще (вообще-то, я блондинка и ненавижу анилиновые оттенки) на своем любимом блошином рынке, с головой окунувшись в бескрайний мир антикварных чудес;

б) обложившись книгами, остальные дни недели смаковать читаные-перечитаные и новые романы о Париже моих обожаемых Людовиков – XIII, XIV, XV и… нет, XVI, пожалуй, не стоит. Французская революция, хотя и Великая, явно не то.

В следующие выходные поход на Ле Пюс в непривычной экипировке следовало повторить и снова «залечь» с книгами на диван.

Глупо? Ну и пусть, каждому свое, господа, каждому свое…

Все не заладилось уже с пятницы.

У моей кузины и заодно школьной подружки Жаклин в субботу свадьба, счастливая невеста визжала в трубку, что я обязана быть свидетельницей. Это означало, что ночь придется провести в машине, потом поспать пару часиков и с больной головой два дня приторно улыбаться, изображая радость от того, что Жаклин станет законной супругой толстяка Ренэ и выполнит свою миссию по воспроизводству коренных французов.

Можно поехать поездом, но это мало что меняло, пришлось бы пересаживаться и от станции все равно брать такси.

Выбор невелик, поехала на своей машине, надеясь, что сославшись на дела на работе, уже в воскресенье улизнуть от созерцания счастья молодоженов, и хотя бы утром в понедельник оказаться на Ле Пюсе, где блох, конечно, давным-давно нет, разве что золотых и подкованных.

И снова незадача, папа жениха, восхищенный моей фальшивой улыбкой, кажется, вознамерился превратить подружку невесты в её мачеху, а потому вырваться на свободу удалось только ранним утром понедельника. Не рискнув отправляться в путь, не поспав хоть часик, проспала три и проснулась в девять, за четверть часа приняла душ, побросала вещи в сумку, чмокнула в щеку спящую бабушку и села за руль.

Для тех, кто не знает: от Ньора в Пуату-Шаранта до Сент-Уана, где находится самый большой блошиный рынок Парижа Порте де Клиньянкур, в просторечье Ле Пюс, то есть «Блоха», минимум четыре сотни километров, преодолеть которые после двухдневных свадебных торжеств не так-то просто.

Я спешила, очень спешила (остальные, те, что ехали передо мной, наоборот, забыли, что современные автомобили способны двигаться быстрей пешеходов), но на Ле Пюс добралась за час до закрытия. В понедельник блошиный рынок работает до половины шестого.

Тут уж не до переодеваний в зеленые плащи, бросилась на рынок Дофин в чем была. Почему туда? На Дофине торгуют всем подряд, если времени мало, а вернее, совсем ничего, лучше туда, в развалах может попасться на глаза что-то интересное.

Но если торопиться, пробегая ряды, то и найти ничего не найдешь, и удовольствия не получишь, потому мысленно махнула рукой и уткнулась носом в первый же стол, привлекший внимание. Час пролетел незаметно, владелец явно собирался уходить, он уже складывал все остальное, позволив разглядывать то, что попало на глаза. Я почти сразу нашла изящную статуэтку времен мадам Помпадур – Севрский фарфор, знаменитый «бисквит». И совсем недорого.

Хозяин улыбнулся:

– У вас хороший вкус. А это вам в подарок…

Он протянул несколько сложенных листов, явно старинные письма. Я приняла, не желая обижать продавца, старинные письма не дарят, значит, это подделка, но сказать старику, значит, оскорбить его. Продавец действительно выглядел как какой-нибудь ученый века этак семнадцатого, но что-то подсказывало, что прикид простая бутафория, и он куда моложе, чем старается казаться.

– А вот это, если возникнут какие-то вопросы.

Его визитка вовсе не нужна, но пришлось взять. Странный тип, потому, кривовато улыбаясь, поторопилась, что называется, откланяться.

Дома пристроила статуэтку, полюбовалась на нее и отправилась смывать с себя свадебную суматоху. Честное слово, было ощущение, что двухдневная праздничная суета налипла на кожу, как дорожная грязь.

Решив, что ни за что не пойду замуж, а если такое и случится, то никаких свадеб устраивать не буду, свежевымытая и умиротворенная уселась с книжкой в кресле и вдруг вспомнила о подарке странного продавца.

Визитка просто насмешила. Ах ты, господи, какие мы важные! «Арман де Ла Порт…» Ну, тогда стоит вспомнить, что я Плесси, между прочим, имеющая право на «дю», но никогда сим правом не пользующаяся.

Адрес должен быть соответствующий. Небось Лувр или Пале-Рояль…

Нет, «чуть» скромней – бульвар Сен-Мишель. Надо же, даже не Вожирар с Люксембургским дворцом. Явно поскромничал… Хотя Сен-Мишель – обратная сторона Люксембургского сада.