Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

Я была залита кровью, но не своей, так что все в порядке. Ине только не своей, а вообще не человеческой. Если жертвы этой ночи ограничатсятолько шестью курицами и козой, я смогу это пережить, и все остальные тоже.Сегодня я подняла семь трупов - даже для меня цифра рекордная.

На дорожку возле своего дома я заехала за пятнадцать минутдо рассвета, и небо было еще темное и звездное. Джип я припарковала на дорожке,потому что возиться с гаражом сил уже не было. Стоял май, но погода была апрельская.В Сент-Луисе весна обычно длится два коротких дня между концом зимы и началомлета. Вчера еще задница отмерзает на улице, а сегодня уже пот градом. Но в этомгоду была весна, влажная и мягкая весна.

Если не считать рекордной цифры поднятых зомби, ночь былаобыкновенная. Все как всегда - местному историческому обществу поднять солдатаГражданской войны, кому-то поставить последнюю подпись на завещании, сынупоследний раз увидеться с притеснявшей его матерью. До тошноты я устала отадвокатов и психотерапевтов. Если бы я еще раз услышала "И какие чувстваэто у тебя вызывает, Джон (или Кэти, или кто там еще)?", я бы заорала. Яуже не могла видеть кого-либо, "свободно излагающего свои чувства".Хотя убитые горем родственники обычно не приходят с адвокатами на могилу.Назначенный судом юрист подтвердит, что поднятый зомби достаточно осознавалобстановку, чтобы понимать, что подписывает, а потом сам подпишет контракт каксвидетель. Если зомби на вопросы отвечать не может, признаваемой закономподписи не будет. Труп должен быть "в здравом уме", чтобы подписьсочли действительной. Мне никогда не приходилось поднимать зомби, который непрошел бы установленную законом процедуру проверки на здравый ум, но такоебывает. У Джемисона, моего коллеги-аниматора из "Аниматорзинкорпорейтед", два адвоката даже подрались на могиле. Вот смеху-то было.

День выдался прохладный, и я поеживалась, направляясь кдому. Вставляя ключ в замок, я услышала, как звонит телефон. И ударила в дверьплечом, потому что никто не звонит на рассвете по пустякам. Для меня это обычноозначало звонок из полиции, а звонок из полиции - осмотр места убийства. Закрывдверь ногой, я бросилась в кухню к телефону. Щелкнул автоответчик, затих мойголос и заговорил Эдуард:

- Анита, это Эдуард. Если ты дома, возьми трубку.

Голос замолчал.

Я с разбегу затормозила (на высоких-то каблуках!), схватилатрубку, въезжая в стену, и чуть не уронила телефон. Жонглируя подхваченнымаппаратом, я заорала в трубку:

- Эдуард, это я! Я слушаю!

После паузы в трубке раздался тихий смех Эдуарда.

- Рада, что тебе весело. Что стряслось?

- Я звоню получить с тебя должок. Ты мне обещала помочь.

Настала моя очередь помолчать. Когда-то Эдуард прикрывал мнеспину в драке с плохими парнями и привел с собой друга Харли - чтобы себеприкрыть спину. Кончилось тем, что я этого Харли убила. Вообще-то Харли пыталсяубить меня, но я просто оказалась расторопнее и первой убрала его. Эдуард жевоспринял мой поступок как личную обиду. Очень он придирчив. Он мне предложилвыбор: либо мы на расстоянии друг от друга выхватываем пистолеты и стреляемся,раз и навсегда выяснив, кто из нас лучше это умеет, либо я у него в долгу.Когда-нибудь он мне позвонит и попросит заменить Харли, прикрывая ему спину. Явыбрала второй вариант. Не хотелось мне драться с Эдуардом - если бы ясогласилась, то наверняка не осталась бы в живых.

Эдуард был наемным убийцей со специализацией по монстрам:вампирам, оборотням и всем прочим. Есть такие люди, как я, которые делают этопо закону, но Эдуард мало внимания обращал на закон или - смешно даже говорить- на этику. Иногда он убирал и людей, но только имеющих репутацию опасных:других наемных убийц, преступников, плохих парней (или девчонок). Эдуард никогоне дискриминировал по полу, расе, религии, даже биологическому виду. Еслиобъект был опасен, Эдуард вел на него охоту и убивал. Для этого он жил, этим онбыл - хищником среди хищников.

Однажды ему предложили контракт намою жизнь. Он отказался иприехал в город меня охранять, прихватив с собой Харли. Я его спросила, почемуон не принял контракта. Ответ был прост: взявшись за эту работу, он убил бытолько меня. Защищая меня, он перебьет гораздо больше народу.

Рассуждение вполне в духе Эдуарда.

Он почти социопат, но настолько, что это "почти" инезаметно даже. Я, быть может, один из немногих друзей, которые есть у Эдуарда,но дружить с ним - все равно что дружить с укрощенным леопардом. Пусть он хотьсворачивается у ног пушистым клубком и трется головой, тем не менее может какни в чем не бывало перекусить тебе горло. Просто сегодня он этого не делает.

- Анита, ты еще здесь?

- Здесь, Эдуард.

- Что-то ты не рада моему звонку.

- Скажем так: я насторожилась.

Он снова засмеялся:

- Насторожилась? Нет, Анита, это не осторожность, аподозрительность.

- Ага, - согласилась я. - Так в чем тебе помогать?

- Мне нужно прикрыть спину, - сказал он.

- Что на свете произошло такого ужасного, что Смертипонадобилась помощь?

- Теду Форрестеру нужна помощь Аниты Блейк, истребительницывампиров.

Тед Форрестер - это alter ego Эдуарда, его единственнаяизвестная мне легальная личность. Тед - охотник за скальпами,специализирующийся на противоестественных созданиях, кроме вампиров. Какправило, вампы - это статья особая, поэтому и существуют лицензированныеистребители вампиров и нелицензированных истребителей прочих монстров. Может, увампиров лучшее политическое лобби, но, как бы там ни было, прессы у нихнамного больше. Охотники за скальпами вроде Теда Форрестера занимаютпромежуточное положение между полицией и лицензированными истребителями.Работают они в основном в ковбойских и фермерских штатах, где все еще считаетсязаконным охотиться на вредных зверей и убивать их за деньги. Ликантропы в эточисло тоже входят. Примерно в шести штатах их можно убивать на месте, еслитолько последующий анализ крови подтвердит, что это были ликантропы. Некоторыеслучаи убийств выносились на суд, их законность ставилась под сомнение, но науровне местного законодательства ничего не изменилось.