Дрёма - Татьяна Чащина

Чтоб добрым быть, я должен быть жесток...

Шекспир.

****

Я проснулся в ожидании чуда. Чувство было настолько ярким, а уверенность в ближайшем столкновении  с блаженством настолько твёрдой, что я не желал терять ни минуты своего драгоценного времени, и ,как только открыл глаза, побежал в ванную.

Предчувствие никогда меня не подводило и, стараясь не гадать, что же меня сегодня ждёт, просто готовился. Отпарил парадные брюки, начистил туфли и достал свою самую чистую чёрную рубаху.  Зачесал непослушные волосы назад. Времени нет даже подстричься, приходится лохматым бегать.

Раздался звонок в дверь и я, накидывая рубаху, вышел открывать. У меня звонок, собаки нет. Собаки волков не любят.

Мой маленький дом в зачуханном посёлке за последние пять лет превратился в благоустроенное логово. Оно вызывает зависть и гипнотически притягивает к себе незамужних дамочек, которые думают, раз я не женат и всё время вкалываю, то это повод…

Гостиная с печкой, она же кухня, сени и большая добротная дверь, за которой в ранний час уже нарисовалась Валентина, моя соседка, живущая с престарелой матерью,  старой бабушкой и древней прабабушкой.

Первые два года, как я здесь поселился,  она строила из себя чёрт знает что, существо независимое самодостаточное, но, стоило её трахнуть (на свою голову), как у женщины раскрылось сморщенное либидо - то забор сломается, то электричество пропадёт. Это лишний раз подтверждало, что сила фаллоса неотвратима. Даже самые заядлые феминистки и пропащие мужененавистницы изнывают и текут в опытных руках,  покупают себе вибраторы и вставляют имитацию мужчины в себя.

Не это ли власть над женщиной? А если пожелать, то любая будет угождать,  я даже не сомневаюсь в этом, потому что не встречал ни одной женщины, которая бы послала меня. Только что-то неохота связываться.

Женщин, которые способны родить мне потомство, в посёлке и ближайших городках нет. Так называемые Дамки теперь редкость большая. Так на кой, связывать себя обязательствами с потенциально негодной женщиной, если даже секса не желаю. С Валентиной получилось по пьяни, она, нос задравши, сообщила, что у нас свободные отношения. Из-за своего длинного языка уже локти кусала, раскаялась и даже, переступив свою гордыню, предлагала встречаться. Но посланный раз, я не возвращаюсь.

Только бесят эти человеческие бабы, а мне беситься нельзя, зверь может проснуться.

Шесть утра, а Валя шокирует, опять сменила имидж,  выкрасилась  в ярко-рыжий цвет. Полноватая особа глубоко за тридцать. Накрашена, как девка распутная, разряжена во все лучшее сразу. И с топором в руках. Отвратные духи. С моим обонянием, просто испытание.

-Привет, Марк,- улыбнулась.

-Здравствуй, Валентина,- улыбнулся я в ответ.

Моя задача, быть приветливым и уступчивым. Так я приобретаю спокойствие. Пока я спокоен, зверь внутри спит. И мало что меня может вывести из себя, даже Валя с топором.

Женщина прокатилась голодным взглядом по моему телу, видимо ждала, что сегодня я выйду во двор, на тренажёрах поработаю, но сегодня у меня «чудо». Душа поёт и сердце трепещет.

-У меня забор опять покосился, не мог бы ты помочь?

-Да… Нет, точнее позже,- кивнул я и, выйдя на крыльцо, закрыл за собой дверь.

Надо спешить. Почему? Зачем? Непонятно, но надо.

Выбежал из дома к машине, которую укрыли за ночь опавшие цветы голубой сирени. Скрипнула калитка за спиной.

-На работу?

Я и забыл, что она существует. Валентина с топором.

-Да,- у меня всегда улыбка на губах, добрая, немного идиотская улыбка. Против неё у многих оружия нет. Подонки, конечно, пользуются моим спокойствием, но мне не обидно, главное зверь спит.

Выехал из частного сектора к трёхэтажкам, затем пересёк центральную площадь посёлка и, минуя коттеджную застройку, выскочил на трассу, что окружала тайга. Скорость была небольшая, я сосредоточенно ловил любые позывы шестого чувства. А оно подсказывало плыть по течению.

Позвонил дядька Миша, попросил привести ему капусты в сетках. Я согласился. Он не заплатит, как и Петрович, у которого я вкалывал последнюю неделю в гараже, реанимируя два его грузовика. Но я не нуждаюсь. Зарабатывание денег с пеной у рта приводит к деградации нашей расы. Оборотень, как любой зверь, должен быть гол и помалкивать о своих способностях.

До складов три часа пилил на юг. Там помог незнакомому старику закидать навоз в гужевую повозку. Вывалился на кочке. Человек поблагодарил. Они часто благодарят, и я научился получать удовольствие от их слов. Вытер руки и обувь сеном и поехал дальше.

Напрягался, наряжался, а тут такие неприятности.

«Всему своё время, и время всякой вещи под небом».

Я не спешу, я точно знаю, моё «чудо» случится сегодня.

На обратном пути прямо на трассе, я заметил аварию. Водитель не справился с управлением и врезался в фонарный столб. Машина вдребезги, уцелел только зад с багажником. Я съехал на обочину, чтобы посмотреть, не нужна ли помощь. Хотя людей там и так было много, несколько из них звонили, вызывали полицию, возможно, скорую.

Запах я ощутил сразу. Волчий дух. Один труп животного валялся в салоне, придавленный выломанной дверцей, второй вылетел на дорогу из окна или попытался вылезти.

Жалкие, тощие, мелкие. Вот во что превращается оборотень, обитающий в городе. После смерти от обычного волка не отличить. Деньги зарабатывают, суки, и тратят их, как люди. А потом вопят: «Нас осталось мало, мы деградируем!».

Человеческий подросток подошёл бесстрашно к дохлому хищнику и, потрогав окровавленную серую шкуру,  заглянул в пасть.

-Волк,- сказал я, и парнишка довольно качнул головой, будет, что рассказать сверстникам.

Воняло гарью, бензином и жёванной резиной. И вдруг сквозь этот спектр запахов в мои ноздри влетел сладкий дурманящий аромат… Самка.

На мгновение остановилось сердце, меня передернуло, и волосы на теле зашевелились. Сложно описать тот восторг, что окатил меня с ног до головы водопадом эмоций…

Моя. Моя. К чёрту воздержание и путь одиночки, когда такой запах рядом. Я оглядел  людей. Закинул голову назад, вдыхая воздух полной грудью, смакуя каждую нотку общего запаха, распределяя, кто чем пахнет. Пришёл к выводу, что самки среди женщин нет. Но она рядом.

Мужики раскрыли уцелевший багажник с помощью монтажки, и все собравшиеся уставились туда. Я пристально высматривал содержимое машины,  попавшей в аварию.

Там , связанная по ногам и рукам, с кляпом во рту , лежала молоденькая девица. Это от неё пахло соблазном и страстью. Стройные длинные ноги, вершинки сосков под тонкой тканью голубого сарафана. Во рту кляп из секс-шопа. Нехорошая игрушка, но в нежном ротике смотрелась очень возбуждающе. И огромные серо-голубые глаза. В них мольба, испуг и удивление. Девочка. Моя. Моя девочка. Я быстро достал перочинный ножик из кармана брюк и, растолкав зевак, принялся срезать верёвки на нежных тонких запястьях, узеньких щиколотках.