Финал - Стефани Гарбер

Спальня Скарлетт Драньи была подобна дворцу, выстроенному из чудес и магии. Но лишенному воображения человеку она показалась бы всего-навсего хаотическим скоплением нарядов. По ковру цвета слоновой кости были разбросаны гранатово-красные платья, а с углов железной кровати с балдахином свисали лазурные, мягко раскачиваясь от проникающего в открытые окна соленого ветра. Сидящие на кровати сестры, по-видимому, не замечали ни дуновения ветерка, ни женщину, проникшую в комнату вместе с ним. Она проскользнула внутрь тихо-тихо, точно воровка, и, не издав ни звука, подкралась к кровати, на которой играли ее дочери.

Скарлетт, старшая, сосредоточенно поправляла лежащую на плечах розовую, как лепестки цветов, нижнюю юбку, превращенную в накидку, в то время как ее младшая сестра Донателла набросила на лицо нитку жемчуга, призванного изображать глазную повязку.

Их голоса были высокими, тонкими и по-утреннему свежими, какими могут быть только голоса детей. Они звучали чарующей музыкой, от звуков которой даже резкий полуденный солнечный свет делался похожим на светящуюся жидкую карамель, образующую вокруг их голов ореолы звездной пыли.

Обе они казались сущими ангелочками, пока Телла не объявила:

– Я пират, а не принцесса!

Их мама поджала губы, так и не решив, улыбнуться ли ей или нахмуриться. Удивительно, как сильно младшая дочь похожа на нее саму! То же бунтарское сердечко и дух авантюризма, которые можно счесть и вселяющим надежду даром, и проклятием. Палома всерьез опасалась, что Телла может повторить ее былые ошибки.

– Нет, – возразила Скарлетт, проявляя несвойственное для нее упрямство. – Немедленно отдавай, это моя корона! Не могу же я быть королевой без короны.

Приблизившись к кровати, Палома все же нахмурилась. Обычно Скарлетт была не такой боевой, как Телла, но сейчас обе девчушки, капризно скривив рты, вцепились ручонками в противоположные концы жемчужного ожерелья и принялись тянуть его в разные стороны.

– Найди себе другую корону, а это мое пиратское сокровище! – Телла дернула изо всех сил, и по комнате весело заскакали рассыпавшиеся жемчужинки.

Тук!

Тук!

Тук!

Палома ловко поймала одну из них своими изящными пальцами. Крошечный шарик был розовым, под стать раскрасневшимся щечкам ее дочерей. Обе девочки, наконец, подняли головы и увидели мать.

Карие глаза Скарлетт уже наполнились слезами – она всегда была куда более чувствительной, чем ее сестра.

– Она сломала мою корону.

– Сила подлинной королевы вовсе не в короне, маленькая моя. Она вот здесь. – Палома приложила руку к сердцу, после чего повернулась к Телле.

– Ну да, а сейчас ты скажешь, что мне не нужны сокровища, чтобы быть пиратом? Или что мое величайшее сокровище прямо здесь? – Телла прижала крошечную ладошку к груди, подражая жесту матери.

Если бы это сделала Скарлетт, Палома сочла бы ее искренней, но в глазах младшей дочери плясали лукавые искорки. Озорница Телла способна либо воспламенить весь мир, либо осенить его благословенным светом.

– Нет, милая, я скажу, что твое величайшее сокровище сидит сейчас напротив тебя. Ни одна драгоценность мира не сравнится с сестринской любовью. – С этими словами Палома взяла девочек за руки и пожала их.

Если бы в комнате были часы, они бы остановились. Временами выпадают волшебные минуты, секунд в которых в несколько раз больше, чем в обыкновенных, и та, что переживали сейчас мать и дочери, как раз была из таких. Казалось, сама вселенная расширилась, чтобы подарить людям дополнительное время. Паузы, подобные этой, случаются нечасто – а некоторым и вовсе никогда не выпадает счастья их испытать.

Две маленькие девочки этого еще не знали, потому что их истории пока не начались по-настоящему. Но очень скоро это случится, и тогда им понадобится каждый момент нежности, который удастся найти.

Начало

1

Донателла

Когда Легендо впервые появился в сновидениях Теллы, выглядел он так, словно только что выпрыгнул прямиком из одной из историй, которые рассказывали о нем люди. Подобно Данте, он всегда одевался в черное, и черной была роза, вытатуированная на тыльной стороне его ладони. Сегодня вечером, однако, он облачился в красный двубортный фрак – цвета соблазна – с золотой подкладкой, как и положено Легендо. На шее красовался платок в тон, а на голове, конечно, его отличительный атрибут – цилиндр.

Виднеющиеся из-под полей шляпы блестящие пряди черных волос скрывали угольно-темные глаза, загадочно сверкающие всякий раз, как он смотрел на Теллу. Его взгляд лучился светом куда более ярким, чем сумеречные воды озера, на которых колыхалась их одинокая лодка. Это был не тот ровный, холодный взор, каким он одарил Теллу две ночи назад, сразу после того, как спас ее из плена колоды карт, а затем бессердечно бросил. Сегодня он улыбался, точно зловещий принц, спустившийся прямиком со звезд и готовый вознести ее с собой на небеса.

В животе у Теллы запорхали бабочки. Легендо по-прежнему оставался самым красивым лжецом из всех, кого она когда-либо видела, но она не собиралась позволять ему снова опутать ее своими чарами подобно тому, как случилось во время Караваля. Поэтому она сбила цилиндр с его головы, заставив покачнуться крошечное суденышко, в котором они находились.

Легендо с легкостью поймал свой головной убор одним молниеносным движением ловких пальцев. Можно было подумать, что он предвидел подобную реакцию, но, сидя прямо напротив него, Телла заметила, как дернулась жилка на его шее, когда он с силой сжал челюсти. Хоть прямо сейчас они и пребывали в сновидении, в мире, где от линии горизонта по мерцающему небу начала расползаться темно-фиолетовая мгла, напоминающая подкрадывающиеся к спящему человеку кошмары, жесты Легендо оставались резкими и точными, как росчерк пера, и пульсирующими, словно свежая рана.