Марианна. Третья жизнь - Кира Стрельнева

За некоторое время до вышеупомянутых событий

Моя жизнь никогда не была простой. Я выросла в детском доме. Всегда искренне ненавидела своих родителей. Конечно, они ведь посмели бросить новорожденного ребёнка недалеко от мусорного бака в безлюдном месте, обрекая меня на гибель.

К счастью, меня нашли, а поскольку всё это происходило в мае месяце, мне дали соответствующую фамилию — Майская. Я была совсем крохой. Несмотря на тёплую погоду, я умудрилась серьёзно заболеть. Врачи долго боролись за мою жизнь, но им удалось вытащить меня.

Это было похоже на самое настоящее чудо, о котором мне теперь придётся жалеть всю жизнь. Если бы я тогда умерла, то всего того ужаса никогда бы не произошло, и они бы остались в живых.

Сквозь пелену из слёз я смотрела на три могилы самых дорогих людей, которые когда-либо были в моей жизни. Они моя семья — единственная и любимая.

Могла ли я представить, что потеряю их?

Конечно же, нет.

Они ушли так рано…

Аккуратно ступая, подошла к первой могиле и положила на неё цветы. «Лучшей на свете матери, любящей жене и преданной подруге. Вечная память» — именно это было написано на надгробном памятнике моей лучшей подруге Поляковой Лилии Владимировны.

Наша дружба началась ещё в детском доме. Именно там мы с ней познакомились, когда нам было по семь лет. Её родители погибли в аварии. Ей было нелегко, но она не сломалась, не стала озлобленной и не возненавидела мир. Она была такой светлой, чистой, непохожей на других.

Там же, в детском доме, мы с ней встретили Мишку. Его жизнь тоже не баловала. Его мать была законченной алкоголичкой, которой было абсолютно плевать на собственного ребенка. В итоге, её лишили родительских прав.

Три сироты. Три никому не нужных ребенка. Мы были одиноки, но смогли сблизиться и обрести семью, став близкими друг другу людьми.

Дружба Лии и Миши переросла в нечто большее, и они сыграли свадьбу. Мои самые близкие люди были влюблены и так счастливы… Я была безумно рада за них.

Их глаза горели, когда они смотрели друг на друга, и больше всего я хотела, чтобы огонь любви в их глазах никогда не погас.

Сейчас Михаил лежал в могиле недалеко от своей жены, а между ними лежал их маленький сын.

Я никогда не забуду темноволосого мальчишку, для которого я стала любящей крёстной матерью. Максим был самым настоящим ангелом. Немного шальным, но ангелом. Я безумно его любила и люблю до сих пор. Никогда не забуду, как младенцем держала его на руках и клялась, что стану самой лучшей крёстной.

Я нарушила свою клятву. Такую ужасную крёстную ещё поискать надо.

Максиму было шесть, когда он умер, и в его смерти виновата я.

Никогда себе этого не прощу.

Оставив цветы на каждой из могил, я стёрла с лица горькие слёзы, что продолжали катиться из моих глаз.

Я виновата в смерти не только Максима, но и…

Ненавижу себя!

И ненавижу ЕГО. ОН, как и я, виноват в их гибели.

— П-простите меня. Я… я никогда себе не прощу, что была такой глупой. Если бы не я, то… — я замолчала, вновь вытирая слёзы, что никак не хотели перестать течь из глаз. — Три года, как вас не стало, а я только сейчас узнала эту страшную тайну. Теперь я даже не знаю, как с этим жить. Я так виновата перед вами и заслуживаю того, чтобы гореть в аду! Хотя, я уже в аду. Он начался ещё тогда, три года назад. Наверное, мне стоит попросить прощения, но я не буду. Я не заслуживаю даже того, чтобы хоть на мгновение поверить, что вы могли бы меня простить. Просто знайте, несмотря ни на что, я любила и буду любить вас, и остаток жизнь буду гореть в этом аду.

На несколько мгновений прикрыла глаза, стараясь выровнять сбившееся дыхание. После этого встала и, окинув могилы семейства Поляковых взглядом, направилась к выходу из кладбища.

Груз на моих плечах кажется просто непосильным — как и тогда, три года назад. Только тогда меня вытянул ОН, тот, кого я теперь ненавижу, тот, кого я хотела бы убить собственными руками, но…

Тогда мне помог ОН, а кто поможет теперь?

Никто.

Теперь я буду одна гореть в этом аду, и никого больше не пущу в своё сердце. Отныне и до конца моих дней оно закрыто. Там есть место лишь для моей семьи, для тех, за смерть которых я себя никогда не прощу.

Я сама для себя стану палачом.

Нет, я не расстанусь с жизнью. Это было бы так просто, но нет. Я не сделаю этого. Я заслуживаю того, чтобы всю жизнь гореть в этом огне.

***