Наследие - Виктория Олейник

В темном кабинете одиноко трещало пламя. Изгибалось, бросая причудливые тени на стены. Все притихло, как всегда бывало в такие дни. Он наклонил бутылку, смешивая напиток. Красная жидкость блестела в ряде бокалов, отдавая металлическим запахом крови.

Всего лишь зелье. Скоро этого станет мало.

С каждым днем было все сложнее удерживать свою жизнь.

Он на мгновение замер, ощутив холод, хлестнувший по спине. Язычки свечей взметнулись вверх, тени выгнулись, скрючившись, и темная удушающая волна тьмы накрыла его с головой. Чужое присутствие ощущалось теперь явно, придавливая угрозой. За ним следили тысячи теней, и он явственно ощущал их взгляд, душой и телом.

Помедлив, так и не обернувшись, он вернулся к смешиванию зелья.

Явился все-таки.

— Глупец-ц... — прошипело позади. — Ты заложил с-свою жизнь за нее... Ты должен был ее убить! А ты дал в залог свою душу.

Тени шевельнулись, клубясь, но маг не повернул головы. Он знал, что сделал. И сделал бы это снова.

— Если бы она не выжила, ты потерял бы все! Ты с-стал бы тенью...

Это тоже было ему известно. Маг попробовал зелье на вкус. Недостаточно крепкое. Но выбирать не приходилось.

— Ты отказался от договор-ра с богиней! Ты теряеш-шь себя... Еще немного, и ты умрешь. Твое тело распадется, твоя душа разорвется на ошметки. Ты станешь тенью, низшим демоном, что ползает ниже всех тварей. Этому ли учил тебя отец?

Как будто он знал этого отца. Его древнейший предок покинул этот мир последним из пяти, он успел подарить ему силу дракона, но и проклятие, обрекшее его тихо гнить среди теней. Его рука сильнее стиснула бокал, стеклянный треск пополз по комнате.

Таким, как он, не место в этом мире.

— Ты получил шанс на возвращение из подземного мира. Ашрея разрушила ловушку, где ты томился сотню лет! Ты воплотился с-снова... И рис-скнул всем ради едва знакомой девчонки! Без богини ты не продержишься здесь долго! Пос-смотри на себя... Ты расползаешься по швам! Ты падеш-шь...

Бокал со звоном опустился на столешницу, маг сцепил зубы, сдерживая рвущийся наружу гнев.

Он действительно здесь благодаря Ашрее. Тогда, сидя в темнице в мире демонов, он медленно умирал. Это казалось лучшим выходом: она дала ему шанс на новую жизнь. Шанс получить то, что его по праву.

Воплотиться в теле, выносливом и сильном.

Получить магию, хоть и не равную его собственной, но достаточно мощную, чтобы превосходить всех смертных по уровню.

И возможность исполнить древний договор, что вернул бы ему свободу, жизнь и магию рода. Он последний из рода Орэев...

Пришла пора.

— Ты знаеш-шь, что она твоя... Так суждено древним заключением. Ее роду пора вернуть твою силу. Последняя из них твоя по праву.

Норан прищурился и хлебнул напитка. Перед внутренним взором мелькнуло синее небо. Лазурное, как в самую безмятежную погоду, в его глубине сверкали серебряные звезды, или так казалось? Синее... как ее глаза. Зелье пламенем пробежалось по венам, возвращая ему жизнь. Хватит ненадолго... на неделю где-то. Уже неплохо, но нужно большее.

Чужая кровь. Чужая магия. Чужая жизнь.

— Она таит в себе ту силу, что подарил твой отец первому из фениксов. Ты должен взять ее в жены, как велено древним договором. Тогда, став твоей, она укрепится с тобой связью... Ты должен будеш-шь убить ее, чтобы вернуть своему роду былое величие. Это все ис-справит... Или ты исчезнешь навек, а с тобой весь род! Твое время выходит...

Да, да. Он все это знал без сопливых помощников. Норан поморщился, вглядываясь в темноту.

Цена его свободы... почти неподъемна.

Все это время он надеялся, что эта иномирянка не имеет отношения к фениксам. Надеялся, что ошибся. Что она обычная студентка, одна из многих...

Это позволило бы забыть о ней. Позволило бы отпустить ее, притвориться, что ее нет.

Он на секунду прикрыл веки, чтобы снова увидеть ее взгляд. Трудно было не узнать ее, в каких бы телах она ни находилась. Она так резко отличалась от тех, чьи тела поневоле занимала. Все выдавало ее: плавная походка, неизменно оканчивающаяся неуклюжим падением. То, как она забавно морщила нос, если ей что-то не нравилось. Настороженность иномирянки, сменяющаяся огнем решимости, когда девушке приходилось брать на себя больше, чем она могла вынести.

Улыбка… теплая и искренняя, как луч света.

Она казалась слабой, но слабой не была. Скорее, юная — ей довелось немало пережить в этом мире. Другая сломалась бы, эта... Пыталась не сдаваться.

Лучше бы она оказалась кем-то другим. Это произошло задолго до его появления на свет, а тем более до нее. Так уж вышло, дракон спас смертную и отдал ей половину своих сил, чтобы сохранить жизнь. Фениксы не драконы, но обладают силой, превосходящей драконью.

И вся эта сила его. Последняя из Руэллов должна вернуть долг — отдать роду Орэев магию, а с ней жизнь.

Так суждено, так задумано. Норан разжал пальцы, выпуская бокал, и прищурился...

Ему до демона надоело, что за него все решают.

— Я предупреждал тебя... Ты не должен привязываться! Эмоции не имеют значения, ничто не имеет значения, кроме того, что ее жизнь — твоя погибель! Ты становишься низшим демоном уже сейчас... У тебя нес-сколько месяцев, прежде чем ты сгинешь навек! Думай о с-своем роде... Убей ее! Ты не проживешь на добровольно отданной крови смертных, а если возьмешь кровь силой, потеряешь душу... Ты должен...

Его рука сама выхватила клинок из ножен на стене. Витой, серебряный кинжал, напоминающий змеевидного дракона, со звоном вырвался на волю, и рука Норана не дрогнула, когда он резко вогнал его в призрачное тело посетителя.

Демон задохнулся, глотая ртом воздух. Давно ему пора на тот свет!

— Я помогал тебе... — расширил демон глаза. Рука Норана лишь надавила еще сильнее. Есть только одно оружие, способное уничтожить демона без всяких ритуалов, и оно находилось в его руках.

— А я не просил о помощи, — прошипел Норан.

Клинок вышел из демона так же легко, как вошел. Старый помощник, тот, кто был с ним долгие-долгие годы... но служил не ему, а Ашрее. Позволив демону распасться на тени, Норан вернулся к окну и вогнал клинок обратно в крепление на стене. Сердце громко и размеренно билось в груди, он подхватил недопитый бокал и поморщился.

У него есть выбор. Умереть самому — или убить Амиреллу.

И его он сделает сам. В конце концов, это его жизнь.

Но одно решение он не собирался менять. Норан поставил бокал на стол и сузил глаза. Как она выглядит? Это не имело значения, но позволило бы не упустить ее снова. Он опоздал, пока отказывался верить, что феникс — это она, но пришло время исправить ошибку.