Да здравствует королева! - Елена Шторм

Со смерти отца минуло семь дней, когда прибыла первая делегация.

То утро выдалось до странного погожим. Помню большой приёмный зал — солнце заглядывало в стрельчатые окна, лучи отражались от мраморных стен и блестели на полу. Слабо переливались откинутые шторы, и даже наряды придворных ловили свет — на тёмных траурных тканях он смотрелся грустной шуткой.

Помню Сарена — в отличие от свиты из графов и графинь, он стоял молча, прямой как стрела. Младший из моих братьев казался задумчивым памятником самому себе. Может, виной тому была моя компания: в последние дни мы редко находили темы для разговоров. Может, он, как и я, просто устал от суеты, внезапно поглотившей дворец.

Почтить память отца желали все. Виконты, бароны, их отпрыски — они стекались из разных уголков Литании так спешно, что оставалось лишь дивиться выносливости лошадей. Несведущие в магии напербой шептались, что без чар тут не обходится. Подданые старого короля склонялись теперь перед Аделиком и со слезами на глазах уверяли, что их горе не меньше нашего. Затем ехали в храм, где покоилось тело отца, целовали его холодные руки и молились.

Я принимала соболезнования целыми днями, но как ни старалась, утешения в них не нашла. Воспоминания о папе вспыхивали каждый раз, обжигая сердце. Теперь же пришёл черёд встречать гостей из соседних земель. За три недели до похорон — снова рано. Что заставило их так торопиться?..

Мысли прервались, когда двери зала распахнулись.

Аделик вошёл первым. В тот миг он выглядел прекрасно. Единственный, кому обычай не дал облачиться в чёрное — считается, что правитель Литании должен нести свет даже в минуты скорби. Грациозный как всегда, брат улыбнулся; подбородок вздёрнут, золотистые волосы скрыты под тиарой. Он ещё не король… но скоро обязательно им станет.

Скользнувший следом герольд объявил:

— Его высочество принц Шинар Алларийский. Наследник трона Маларии в сопровождении вельмож.

И драгоценная делегация вплыла внутрь.

Их действительно вёл мужчина, худой и высокий. Длинные чёрные волосы подчёркивали строгое лицо, в одежде он тоже был воздержан: говорят, принц Шинар тёмные тона любил всегда. А ещё… да чего только о нём не услышишь. Руки принц сложил за спиной, в глазах застыло неясное выражение: то ли грусть, то ли скука.

У меня мурашки побежали по коже.

Вот мы с Сареном синхронно вышли навстречу. Поклон от брата, мой чинный реверанс. Шинар вежливо, глубоко согнулся в ответ и начал:

— Ваше высочество. Леди Лиата. Искренне сочувствую вашей утрате. Ваш отец был достойным правителем и примером для подражания.

Слова прозвучали сухо, но не менее искренне, чем у вельмож. От этого на сердце чуть полегчало.

— Благодарю, милорд Шинар. Рад видеть вас в добром здравии, — занялся разговором Сарен. — Как ваши родные?

Ещё несколько минут мы принимали тёплые слова от свиты маларца. Герцог Неллер, королевский советник, взялся представлять нашу знать и попутно приглядывался к гостям. Те расшаркивались, переговаривались, болтали о пустом. Аделик их безупречно поддерживал. Две моих фрейлины, Ролла и Ана, ахали за спиной о чужеземном принце.

Другие женщины называют Шинара красивым — мужественным и сильным. Считают, что его не портит даже шрам — давнишний, белёсый, бегущий ниткой от брови по щеке. Но разве могут иначе судить о потомке короля? И передо мной часто рассыпаются в комплиментах, хотя родись я прислугой, наверняка слыла бы в лучшем случае «миленькой девочкой».

И как я ни стараюсь бороться, меня принц Шинар приводит в ужас.

Говорят, он маг. Из тех, что творит чёрные заклятья у себя в башне по ночам. Говорят, он успел побывать на войне и показал себя умным, расчётливым полководцем. Он старше меня на восемь лет, и между нами пропасть… прожитых лет, опыта, чувств. Но тем не менее, взгляд маларца раз за разом цепляется за меня. От этого я чуть не запинаюсь, обсуждая такую глупость, как карету его спутников.