Огонь твоего сердца - Альмира Рай

Часть 1. Неудачница

— Светла-а-ана!

Закатив глаза, я отложила журнал и, поднявшись с постели, направилась на звук раскатистого крика.

— Да, мой командир? Вы звали?

— Хватит паясничать, — заворчала мама, доставая из кастрюли закипевшие бигуди. На ней были любимый халат с мелким цветочным принтом на два размера больше ее самой и шерстяные носки. Кажется, это с нее списаны все анекдоты о домохозяйках. — Вот ты скажи, ты чем сейчас занимаешься? Опять грустью страдаешь?

— Мама! — обреченно вздохнув, я обратила взгляд в потолок. "Господи, когда же это закончится?".

— Что ты мне мамкаешь? Ты посмотри на себя! Девке почти тридцатник, а она как пугало огородное. Ни кожи, ни рожи, хоть бы нарисовала морду лица.

— Мама, хватит! — возмутилась я на этот раз. — Вот именно, что мне почти тридцатник, а ты меня до сих пор отчитываешь, как в тринадцать. Я уже взрослая, в конце концов, что хочу, то и делаю.

Демонстративно развернувшись, отправилась обратно к своему занятию, но, конечно, вдогонку мне то и дело звучали стандартные причитания.

— Взрослая она… Такая взрослая, что до сих пор с пожилой мамой живет… Сколько женихов ей находила, а она все носом крутит… Так и останешься старой девой с ворохом котов!

Громко стукнув дверью, высунула язык, чтобы хоть как-то выплеснуть гнев. Не помогло совсем. И тогда я, расхаживая по комнате, принялась искать себе оправдания. Во-первых, мне всего двадцать восемь, не закат жизни, в конце концов. Во-вторых, не такая я уж и страшная. Подошла к зеркалу, убедилась. Да нет… Не модель, но уж точно не чудище огородное. Волосы темно-русые, раньше были длинными, но, как на работу пошла, остригла под каре, чтобы не мешали. Глаза светло-голубые, нос слегка курносый, и веснушки есть, что очень даже мило. А улыбка какая обаятельная! И фигурка ничего: сто — семьдесят — сто. Да будь я страшной, маменькины женишки не пускали бы слюни до колен при созерцании меня, неудавшейся невесты. Ну разве я виновата, что они все либо толстые, страшные, но богатые, либо худые, очкаристые, но очень умные? Все у мамы по холодному расчету должно быть. А как же «любофф»? Как же то чувство, которое сносит крышу и заставляет делать глупые, необдуманные поступки? Ну, как в книгах, фильмах. И, конечно, если ежедневно твердить, что я страшнее приведения, то моей самооценки как раз на худого очкарика и хватит. А я ведь, как все, мечтаю о красавце с роскошными формами… везде. И, кстати, в-третьих, старой девой я не останусь. Мама явно переоценивает мою невинность.

Вот был же у меня мальчик. Десять лет назад. Кирюша. Мы начали встречаться в одиннадцатом классе, у нас были такие искренние чувства, мы мечтали о совместном будущем. Но тут, как гроза средь ясного неба, явилась узурпаторша моей жизни и объявила, что Кирюша мне не жених. "И вообще, собирай монатки, мы переезжаем в столицу. Будешь там учиться, уму-разуму набираться и замуж за олигарха выходить".

Ну, переехали. Со скандалом, слезами, но забылось уже. Ну, отучилась пять лет на юриста. Теперь вот бегаю по конторам, работу ищу. А в столице этих юристов… На каждом углу по десять штук. Пристроилась помощницей в одной частной фирме. Бумажки сортирую, на звонки отвечаю, кофе начальнику ношу. Секретарша, в общем. Не дай Боже маме узнать.

— Светлана! — донеслось из коридора.

— Чего? — недовольно буркнула в ответ, не желая с ней общаться.

Сама не понимаю, почему до сих пор терплю ее общество? С одной стороны, я благодарна маме за все. За жизнь, за детство. Она вырастила меня одна, отца я не знала, другой родни у нас не было. Бабуля умерла, когда мне двенадцать было. И тогда маму как перемкнуло. Либо боялась, что я быстро вырасту, и она в темном одиночестве встретит старость, потому так и опекала меня. Либо, наоборот, опасалась, что в случае ее смерти я останусь одна-одинешенька, потому всегда пыталась пристроить меня в "хорошие руки". Она не верила в любовь. Никогда. И свою историю жизни тоже не рассказывала.

Моя же проблема заключалась в том, что я слишком расслабилась. Так привыкла, что за меня везде и всюду решают, снимают любую ответственность за поступки и действия, что уже не в силах противостоять столь интенсивному вмешательству в мою жизнь.

— Собирайся, дорогая, — подозрительно ласково произнесла мама, врываясь в мою комнату.

"Конечно, заходи, у меня не может быть секретов или личного пространства от тебя".

— Куда еще? — заворчала я.

— Только что позвонил Юрий Сергеевич и пригласил нас с тобой на дачу!

Давненько не слышала столько восторга в ее голосе. И это однозначно не сулило мне ничего хорошего.

Этот Юрий Сергеевич, наш новый сосед, с каждым днем мне нравится все меньше и меньше. Хотя бы тем, что у него есть сын, который просто мечтает со мной познакомиться.