Император желает жениться - Татьяна Раннерс

Я сидела на скале над бушующим морем, шмыгала носом и размазывала по лицу горькие слезы. А ведь обещала себе, что больше не буду плакать, кто бы что ни наговорил. Только вот от него не ожидала, и оттого мне так горестно и обидно. Я же его… А он… Подсохшие было слезы заструись по щекам с новой силой, и я крепко зажмурилась, пытаясь их сдержать.

Это все проклятье мое виновато! Есть у меня дар — будь он неладен! — ежели кто обо мне гадости за спиной говорит или худое затевает, я обязательно подслушаю. И всегда абсолютно случайно! За неполные девятнадцать лет я такого о себе наслушалась, что впору с этой самой скалы и сигануть.

Всех подруг растеряла, но оставался у меня один верный доброжелатель — Николас, сын местного градоначальника. Он же моя тайная любовь еще с детства, хоть и старше меня почти на пять лет. Ох, как трепетало мое влюбленное сердце при виде прекрасной картины: отважный черноволосый красавец под белым парусом, уходящий в долгое плаванье. Я и с морем украдкой договорилась, чтобы берегло его и на наш остров неизменно возвращало.

Даже думала, что нравлюсь ему. Бывало, подхватит мою корзину с овощами, что с рынка несу, мол, «негоже девушкам тяжести носить». Домой проводит, по дороге истории смешные рассказывает, а затем посмотрит, как я смеюсь, и сам так заулыбается… Ох, сердце мое глупое!

В тот день наказала мне Агафья чуть не полрынка скупить, а ведь знала, злюка, что за раз самой точно все не унести. Вот так и размышляла я, стоя среди торговых рядов, что лучше: дважды домой и назад сбегать или потратить личные сбережения на носильщика. И тут, казалось, удача — совсем рядом Николас с Ефимом, кузнечим подмастерьем, фрукты грызут да о чем-то беседуют. Я набралась смелости и пошла просить их помощи, но застыла за спиной своего возлюбленного, не успев открыть рот.

— Да сдалась тебе эта Варька, — увещевал друга Николас, — она же без роду и племени! Да и Агафья, небось, откуп за нее стребует. Ты же не хочешь все, что своим потом заработал, за девицу беспородную отдать?

Я задохнулась от обиды, так и застыв на месте. Парни же то ли вздох мой услышали, то ли взгляд почувствовали, но обернулись оба. Ефим выглядел растерянным и привычно покраснел, как и всегда при нашей встрече. А Николас передернулся, будто не стояла я, аки статуя, вытаращив на него глаза, а кричала и топала ногами. Все так же молча я попятилась назад, а он потянулся ко мне рукой, словно хотел удержать и тихо выдохнул:

— Варька…

Сил смотреть на него больше не было. Я развернулась и помчалась прочь, на ходу перепрыгивая чьи-то сумки и огибая прилавки. Предательские слезы брызнули из глаз, затуманивая взгляд, но я не остановилась и не обернулась. Без того знала, что бывший приятель кинулся следом, о чем сообщал приближающийся окрик «Варвара!». Я успела выскочить с рыночной площади прежде, чем он меня нагнал, и скрылась в узких мощеных улочках. Отдышалась, прислонившись к прохладной стене, и побрела к морю — моему единственному настоящему другу.

Почему-то подумалось, что меня ведь могли назвать, скажем, Пандорой или Дионисией, но обозвали Варварой, то есть чужестранкой. Наверное, чтобы всю жизнь мне напоминать, что я здесь чужачка «без роду и племени».

Разве повинна я в том, что меня на этот остров море принесло? Я тогда не то, что говорить, ходить-то толком не умела. Судачили, что в страшной буре затонуло большое торговое судно, да только я одна и выжила.

Ворчливая Агафья меня тогда к себе взяла. Ей-то что? Когда своих детей шестеро и еще трое приемышей, то девчушкой больше, али меньше, — не все ли равно? А вот пара рук в большом хозяйстве лишней не бывает.

Вообще-то, неплохая она, благодетельница моя. Просто доброй быть разучилась, ибо каждый день забот полон рот. Прикрикнуть могла, пальцем пригрозить, но никогда всерьез не порола, следила всегда, чтобы я сытая да мытая была. Наставляла, чтобы прилежно училась и с дурными людьми не водилась. Вот только дочкой меня никогда не звала, сказок не рассказывала, спать не укладывала. И детки ее не забывали мне напоминать, что не сестра я им, а так — подкидыш.