Студентка по вызову - Лючия фон Беренготт Страница 8

Комната слегка поплыла перед глазами, и он схватился за собственный пах, зажимая там все и зажмуриваясь, продолжая всасывать и перекатывать языком розовую вершинку…

– Пожалуйста-пожалуйста… – заныла под ним Снежана, выгибаясь еще круче и мотая по столу головой, сама не зная, чего требовать. 

Зато Рик знал – очень хорошо знал.

Что ж, придется отложить «в рот» - никакой рот не сравнится с мокрой, жаждущей его норкой! Это нельзя упускать ни в коем случае, даже если он тут же, на месте и обкончается вместе с ней, рыча и видя искры перед глазами. 

Презерватив! – в последний момент вспомнил, сам не веря, что может связно думать, когда пар из ушей валит. Сунул руку в карман, вытащил резинку, привычным жестом порвал, невольно представляя, как в следующий раз заставит Снежану саму надеть его и раскатать по члену губами…

Но сейчас было не до этого.

Сейчас важно было не упустить момент, потому что во второй раз женщина с такой профессией может и не кончить.

Стараясь контролировать движения, Рик придвинул ее по столу к себе, закинул ноги себе на локти, приспустил собственные штаны… и остановился, заметив испуганный, как у загнанной птицы взгляд.

Опять заигралась? Нет, так не пойдет… Он из нее выбьет актрису…

Не отводя от ее лица глаз, натянул на член резинку и пристроился, с наслаждением погружаясь во влажный, горячий колодец между складочек.

Оба резко втянули воздух, глаза девушки сперва расширились, а потом высоко закатились… испуганное выражение стерлось с лица, отдавая место расслабленно-ошеломленному.

Действуя интуитивно, Рик не стал сразу же входить, дразня себя и ее, вжимаясь и водя по клитору тяжелой головкой… толкаясь в такт их участившемуся дыханию…

И этого оказалось достаточно. Дыхание девушки сбилось, обнаженная грудь поднялась так высоко, что почти ткнулась ему в лицо… и вся она содрогнулась, забилась в оргазме, жалобно вскрикивая и кусая себя за руку, чтобы заглушить стоны…  

– Ну, всё… всё… – выдохнул Рик, понимая, что действительно – всё. Успеть бы засунуть, прежде, чем просто спустит в презерватив.

Надавил, раздвигая головкой узкий, влажный и горячий проход…

Слишком узкий…

Чересчур узкий…

– Черт! – пропыхтел, понимая, что просто не пролезает, не помещается – несмотря на то, что она совсем мокрая и раскрытая. – Да что ж такое! Фффак!

Она что, пластику делала? Так не бывает у проституток!

Уже нихрена не понимая, надавил сильнее, глубже… и вдруг провалился внутрь, вламываясь одним мощным толчком по самое основание. И тут же оглох от ее крика в ухо – высокого и тонкого, как у раненной птицы. Совсем не похожего на крик удовольствия. 

Что за… нах?!

Тяжело дыша и пытаясь сфокусироваться, Рик уставился на разложенную перед ним, всхлипывающую от боли, дрожащую девушку, переваривая невероятный, но тем не менее, неоспоримый факт.

И, наконец, выдохнул, формулируя этот факт одеревенелыми губами.

– Ты что… девственница?!

***

Возбуждение прошло так же быстро, как и накатило, сменившись режущей, острой болью, пронзившей меня снизу и до самой до макушки. Во всяком случае, так мне показалось.

Рыдания вырвались из горла, будто скопились там уже давно, а вместе с ними пришло понимание.

Меня только что. Лишили. Невинности.

Лишили того, что я умудрилась сохранить до двадцати двух с половиной лет, на протяжении всей моей учебы на бакалавриате, продинамив в свое время целую толпу ухажеров.

Нет, не потому что я ханжа, а потому что я хотела в первый раз по любви, мать его! – причем, необязательно с мужем. Просто с кем-то, в кого я втрескаюсь по уши, и ради него буду терпеть даже самую страшную боль. И запомню эту боль, как знаковую – как память о том первом разе с моим любимым мужчиной…

Но любви все не было и не было…

И сейчас ее не было.

И девственности больше не было – этот хищный красавец под личиной профессора забрал ее, решив, что раз уж довел меня до оргазма, то почему бы, собственно, и нет?

– Сволочь ты… – всхлипнула я, ругаясь по-русски. Не потому, что боялась высказаться так, чтобы меня поняли. Просто не смогла так скоро вспомнить подходящее слово.

Он все еще был во мне, все еще болезненно большой, и хоть боль отошла на задний план, мне хотелось умереть от этого ощущения – от ощущения совершенно чужого мужчины внутри. И то, что я только что бурно кончила, крича и выгибаясь под ним, совершенно не помогало. Наоборот, заставляло чувствовать себя грязной. Настоящей шлюхой.

– Как?.. Как ты… еще девственница? – прохрипел он, все еще двигаясь во мне – неглубоко и явно непроизвольно. – Ты… ты же… Ччерт, какая тесная… совсем тугая… Надо было… с минета начать… или в попу…

Что?! Кровь бросилась мне в лицо. В попу, говоришь?! Я тебе сейчас устрою в попу! Забрыкалась, пытаясь дотянуться, залепить ему пощечину…

–  Какой минет… какую попу?! Да я никогда…

– Прости… Не хотел… прости… Оххх, твою ж… – уже явно плохо соображая, он больше не ничего не успел сказать. В очередной раз толкнувшись бедрами, замер… и я замерла, не в состоянии отвести взгляда от его лица, застывшего в маске блаженства. На мгновение все забылось – настолько красивым вдруг стал этот мужчина, шантажом взявший мою девственность… 

Так вот каков Рик Мэйсон, когда кончает… А ведь никто и не поверит – пронеслось в голове.

Конечно, не поверит – добавила я от себя с горечью. И даже если в полицию или к ректору пойду – не поверят, что он баб в постель загоняет принуждением… Козел…

Долго выдохнув и передернувшись от удовольствия, «козел» открыл, наконец, глаза и снова уставился на меня – расфокусированным, ошалевшим взглядом серо-голубых глаз…

Мельком облизал губы и вдруг наклонился поцеловать меня – так быстро, что я не успела отвернуться. Море волнующих, терпких запахов разом захлестнуло меня, накрыло вместе с его мускулистым телом, и невыносимо захотелось ответить – расслабиться, раскрыть губы и сдаться на милость победителя…

Принять его как… как моего мужчину, поняла вдруг я.

Открыться ему и принять случившееся как нечто неизбежное. Как то, что должно было случиться.  

Потому что он – самец, он альфа, и он взял меня себе – по праву охотника. По праву сильного. По праву того, кто теперь не отпустит, и не обидит уже никогда. И будет защищать меня и охранять от других самцов. Меня и мое потомство.

Но это в идеальном, сказочном, и возможно, не очень добром мире. 

А в этом… в этом мои губы отпустили со смачным чмоком и похлопали по заднице, чтоб поднималась. 

– Ты… невероятная… – улыбнулся Рик, помогая мне сеть, а потом и слезть со стола. – Просто невероятная… Даже и не знал, что так можно… что можно заполучить девственницу и не разориться… Не больно?