Другой выбор - Даша Art Страница 65

Я продолжаю шагать в сторону, натыкаюсь на ещё одну шершавую поверхность.

Точно. Это плиты. Каменные плиты, выпирающие из стены. А стена эта до ужаса напоминает то, на чём я только что сидела…

Земля. Плиты, выпирающие из земли.

Я что, под землей?

Осознание вспыхивает ярким раскатом, словно молния, оказавшаяся в голове. Я отшатываюсь назад слишком резко, ударяясь копчиком об ещё один твердый предмет. Это не стена. Я оборачиваюсь, дотрагиваюсь до предмета. Камень такой же шершавый, как и плиты. Мои руки дрожат, но я все равно двигаю ими, так сильно закусив губу, что, кажется, уже чувствую вкус своей крови.

Стол. Вот, что это такое. Длинный, но узкий. Я что-то задеваю, оно с металлическим звоном падает на стол. Дотрагиваюсь, исследую пальцами. По тактильным ощущениям напоминает подсвечник. У нас в доме были такие, но чисто для декора. Но раз есть подсвечник, должны быть и свечи.

Я ускоренно шуршу по столу, напираюсь еще на несколько подсвечников.

– Да, – победно выдыхаю, когда касаюсь горки свечей и коробка со спичками. Я быстро воткнула свечку в подсвечник. Стараясь не дышать, трясущимися, словно в лихорадке, руками кое-как чиркнула спичку, зажгла свечу. Я обхватила подсвечник рукой, подняла его на уровень лица, немного вытянула вперед.

Живот туго сжался, глаза округлились, я открыла рот, делая много частых вдохов. Но уже в другую секунду рука дергается. Я откидываю подсвечник в сторону, вновь оказываясь в кромешной темноте, резко сгибаюсь вдвое, чтобы выплюнуть свои кишки.

Мое тело раз за разом конвульсивно содрогается, выворачивая желудок наизнанку. Я ничего не ела, поэтому во рту лишь привкус желчи. Когда спазмы прекращаются, меня охватывает леденящий страх, парализующий все тело.

Склеп.

Я нахожусь в склепе под землей.

Стискиваю зубы и кулаки, отчаянно борясь с желанием закричать, но это не помогает. Я кричу что есть мочи, рванув обратно к столу.

Я часто глотаю затхлый воздух, в панике ища спички. Только с пятого раза у меня получилось зажечь спичку. Мешало даже собственное дыхание – слишком частое, прерывистое и громкое в мертвой тишине, леденящей кровь.

И вот когда я вставила свечу в подсвечник, а помещение заполнил блёклый свет, мгновенно отбрасывающий мою тень, я затаила дыхание.

Это точно склеп. Ноги отказывались двигаться, но стоять на месте и смотреть было ещё страшнее. Я двинулась к плитам.

Первая плита гласила: Сара Элизабет Дэвис.

Вторая: Джейк Сэмуэль Дэвис.

Третья: Кристина Мария Антунаэтта Дэвис.

– О, Боже, – выдохнула я, ускоряясь и уже не читая имена, лишь фамилии.

Дэвис. Дэвис. Ещё раз Дэвис.

Здесь одни Дэвисы.

Я подняла голову вверх. Над головой тоже могилы. Готова поспорить, на всех одна фамилия.

Это семейный склеп Дэвисов.

Закрываю руку ладонью. Меня что, заживо замуровали в семейном склепе?

Господи, это даже не моя семья!

Давление резко повышается. Мощный прилив крови к головному мозгу заставляет меня содрогнуться, затем пошатнуться. Звон в ушах мешает здраво мыслить. Я шарахаюсь назад, поворачиваюсь. Не знаю, как мне удалось не выронить подсвечник, а поставить его на стол. Наверное, помог страх остаться в этой ужасающе душной темноте, наполненной затхлым запахом склепа и сырой земли, в опасной близости от гробов со сгнившими телами.

Я вижу дверь, огибаю стол, буквально бросаюсь на неё.

– Эй! – заорала я так громко, что сама испугалась. А вдруг такой шум пробудит мёртвых? От этой мысли мороз по коже. Я покрываюсь мурашками, захлебнувшись паникой. – Помогите! Эй! Есть там кто-нибудь? – Принимаюсь тарабанить в металлическую дверь. – Меня кто-нибудь слышит? Эй! Помогите! Помогите мне! Пожалуйста!

Кулаки саднят, но я луплю изо всех сил, не жалея себя. Слезы просачиваются крупными горошинками. Я всхлипываю, боясь обернуться, чтобы вновь увидеть могильные плиты. Так страшно мне ещё никогда не было. Ужас пробрал до костей, при этом обмусолив каждую косточку. Даже самую маленькую.

– Эй! – закричала я, в голосе появилась хрипца от слез, которыми уже задыхаюсь. – Помогите! Есть там кто-нибудь?

Я не знаю, который сейчас час? Сколько времени я здесь провела? Сейчас вечер или ночь? А, может, утро?

Я рыдаю навзрыд, скрипя зубами. Вокруг тишина. Слышатся только мои завывания и удары ослабевших кулаков о металл.

– Пожалуйста! – Я подавилась собственными слезами и слюнями, закашлялась. Чёрт, как же больно! – Пожалуйста! – Голос вконец охрип. – Помогите… – уже сипло. – Пожалуйста… – почти беззвучно.

Я перестаю стучать. В ответ нет никакой реакции. Меня никто не слышит. Все бес толку, хоть ногами пинай.

Я прислоняюсь спиной к двери, прижимаю колени к груди, затем сжимаюсь так сильно, что получается коснуться обеими щеками своих коленей. Я обхватываю ноги руками, стискиваю джинсовую ткань, заглушаю всхлипы.

Все кончено. Мне конец. Здесь я полностью дезориентирована. С собой нет оружия, которое я приготовила для этого ублюдка. Он просто вырубил меня и запер здесь, чертов сукин сын!

Я ощетинилась, разозлясь. Это помогло мне на немного подавить в себе страх.

Кто он? Что собрался сделать со мной? Закрыть здесь, чтобы наблюдать, как я буду медленно умирать?

Задаю себе эти вопросы снова и снова, но в ответ глухая тишина.

Я долго смотрю на свечу, заметно уменьшающуюся, после чего сквозь туман слёз посмотрела на надгробия. По щеке опять потек солёный ручеёк. Это даже не моя семья.

Я умру, так и не узнав, кто я на самом деле. Вряд ли этот больной выродок оставит меня в живых.

– Шейн, – всхлипнула, – я… ик… мы… не успели… поговорить…

Для него я навсегда останусь убийцей. В груди образовался тяжеленный камень. Уверенна, если сейчас прыгну в воду, он потащит меня на дно.

– Маркус… где же ты?

Разве он остался у бабушки не для того, чтобы защитить меня? Но у него не вышло. И мне некого винить, кроме себя. Мне надо было позволить ему позаботиться о себе, но я так усердно отталкивала его, обижаясь на его пофигизм. А ведь ему тоже было не сладко с такими родителями. Но я всегда думала только о себе. Маркус не просто так закрылся себе. Только Яна смогла до него достучаться. И вот он пересилил себя, чтобы сблизиться со мной, а что сделала я?

Поздно трусами махать, я уже похоронена.

– Там кто-нибудь есть?

Сперва мне показалось, что я ослышалась, или что это все слуховые галлюцинации.

– Ау! Есть там кто?

Голос такой знакомый! Неужели…

Пегги?

– Пегги! – Закричала я из последних сил, со скоростью света развернувшись лицом к двери, чтобы заколотить по ней. – Пегги! Это я! Помоги мне! Пегги!