Тайны любви - Анн-Мари Вильфранш Страница 51

Силы Армана были подорваны предшествующими излишествами, и путь к желанной цели занял немало времени. Вперед-назад, вперед-назад — пока наконец бритоголовый церковник на кафедре не отправил свою службу к восторгу терпеливо дожидавшейся паствы. Разумеется, о присущих ему взлетах красноречия на сей раз не было и речи: проповедь оказалась прямолинейной, и произнес он ее скороговоркой, весь пыл был уже растрачен… Тяжело дыша и вздрагивая, Арман получил облегчающее благословение. После этого он погрузился в крепкий сон, и, даже если лежавшие по обе стороны обнаженные прелестницы что-то еще и делали друг с другом, они не потревожили Армана.

Когда он проснулся, сквозь занавеси пробивался свет дня, позволяя разглядеть обеих спящих подруг. У Сюзетты, зарывшейся в смятые атласные простыни, был виден один затылок, зато Фернанда лежала на спине, совершенно раскрывшись, подложив руку под голову. Арман некоторое время молча разглядывал ее изящное тело. Ее стройные бедра были плотно сдвинуты, оставляя любопытному взгляду лишь темно-каштановый, почти черный треугольник волос. Глядя на нее в задумчивости, Арман вспоминал события прошлой ночи: не эти ли хрупкие бедра скрывали тайну, в которую он проник, лежа у женщины за спиной? Если даже так, Фернанда никогда не признается ему, а может быть, и самой себе. Тайна этой ночи будет навсегда сохранена.

Осторожно, чтобы не разбудить Фернанду или Сюзетту, Арман вылез из постели и отыскал на тумбочке свои золотые наручные часы. Было уже почти одиннадцать. Одним движением он сгреб в охапку одежду, валявшуюся на кресле, и тихо вышел из спальни. Зеркало в ванной комнате не польстило ему: под глазами темные круги, щеки обросли черной щетиной. Он умылся холодной водой, оделся и вышел из квартиры. На углу улицы Варенн ему попалось такси.

Мадам Котье хлопотала по дому. Она встретила его комически сочувственным взглядом, который приберегала для случаев, когда Арман не ночевал дома, подала булочки и горячее молоко вместо кофе и уложила его в постель на поправку. Он уснул и проснулся в седьмом часу вечера, чувствуя чудовищный голод. Приняв душ и побрившись, Арман вышел из дому с намерением плотно пообедать.

Итак, судьба уже несколько раз кряду властно вторглась в его планы: придя с визитом к Ивонне, он занимался любовью с ее ногами в шелковых чулках, потом позволил Фернанде соблазнить его темно-красными шелковыми трусиками, а затем они вдвоем совратили игрушечку Сюзетты, к тому же выяснилось, что с Фернандой тоже можно дружить. Короче говоря, произошло множество важных событий, и стоит ли удивляться, что у него не нашлось времени связаться с Мадлен, чтобы назначить встречу и уведомить ее об окончании их романа?

После изысканного обеда и бутылки отличного красного вина Арману захотелось пройтись: вечер выдался не по-осеннему ясный, на бульваре дул свежий, бодрящий ветерок, он, казалось, придавал упругость походке спешащих мимо парочек. Минут через двадцать Арман дошел до ближайшего бара и только там, за бокалом коньяка, впервые вспомнил о Мадлен. После второго бокала он пришел к заключению, что она обошлась с ним очень дурно. Общепринятые правила и обычная порядочность требовали, чтобы Мадлен поставила его в известность о своем решении вернуться к мужу. Так нет же, она не объяснилась и не попрощалась с Арманом, — уже третий день она попросту избегает встречи с ним, не подходит к телефону и не отвечает на звонки. Впрочем, приходится признаться, и Арман не каждый день пытался связаться с ней. Его отвлекали другие дела, но он мог поклясться, что такое намерение у него было. И что, в конце концов, могло заставить Мадлен избегать его? Она обязана была с ним поговорить!

К десяти часам вечера философический настрой Армана испарился. На смену ему пришло сильнейшее негодование против Мадлен. Подойдя к телефону, висевшему на стене в углу бара, он порылся в памяти и кое-как вспомнил номер Ивонны. Трубку сняла горничная, и он потребовал мадам Бове — чтобы в очередной раз услышать, что ее там нет.

— Послушайте меня внимательно, — Арман старался четко выговаривать слова. — Пойдите и скажите ей, что либо она подойдет к телефону, пока я считаю до двадцати, либо вскоре услышит стук в дверь, и я не уйду, пока не поговорю с ней. Вы все поняли?

— Да, мсье, — горничная слегка растерялась. — Подождите минутку, пожалуйста.

Ожидание затянулось. Прислонившись к стене, Арман держал телефонную трубку возле уха, а другой рукой пытался извлечь из золотого портсигара плоскую турецкую сигарету и прикурить. Он предположил, что горничная передала его ультиматум и теперь Мадлен спешно консультируется с сестрой, как уладить это дело. Назначенные им двадцать секунд истекли, прошла минута, затем вторая. Но когда трубка наконец заговорила, в ней раздался голос Ивонны, а не Мадлен.

— Арман, — крикнула она с яростью в голосе, — как вы посмели нарушать своими идиотскими звонками мой званый ужин! Немедленно положите трубку!

— Я этого не сделаю, пока не поговорю с Мадлен, — упрямо заявил Арман. — Чем скорей вы убедите ее подойти к телефону, тем скорей я оставлю вас в покое.

— Ее нет дома! Горничная вам сказала.

— Не верю. Ваша горничная уже несколько дней повторяет мне одно и то же.

— Тем не менее это правда. Мадлен здесь нет.

— Где же она?

— Там, где ей следует находиться — в доме супруга.

С этими словами Ивонна повесила трубку. Арман выпил еще бокал коньяку, размышляя о том, правду ли сказала Ивонна. Затем позвонил на квартиру Бове. На звонок ответила прислуга и сообщила, что мадам Бове нет дома, тем самым подтвердив подозрения Армана, что Ивонна наговорила ему кучу лжи. Он попросил к телефону мсье Бове и услышал в ответ, что того нет в Париже и не известно, когда он вернется.

Гнев Армана перешел все мыслимые пределы. Выбежав на улицу, он схватил такси и, беспардонно крича на шофера, требовал ехать быстрее, еще быстрее, сулил двойную оплату. Рискуя жизнью, они стрелой пронеслись по оживленным вечером Большим бульварам, через площадь Согласия, мимо прогуливающихся у обелиска парочек и дальше, по сияющим огнями Елисейским полям. Не прошло и четверти часа с тех пор, как Арман звонил из бара, — и вот он уже стоял у дверей Ивонны, нажимая на кнопку звонка.

Открыла горничная, разумеется знавшая, кто он такой, и с виноватым видом попыталась объяснить, что принимать его не велено.

Но Арман и не думал отступать перед таким препятствием: отстранив горничную, он решительным шагом вошел в квартиру и предложил сообщить мадам Бове о его прибытии — в точности как он предупреждал по телефону. В противном случае, добавил Арман, ему придется проникнуть в гостиную мадам Ивер.

Очень скоро в прихожую выбежала разъяренная Ивонна; ноздри ее тонкого носа трепетали. На ней было эффектное платье цвета тусклого золота, открывавшее одно плечо и грудь почти до самого соска. Но в ту минуту никакие новомодные ухищрения не могли отвлечь Армана.

— Мадлен опять отказывается меня видеть! — вскричал он. — Меня, преданного любовника, преклонявшегося перед ней! Нет, это слишком, не пытайтесь остановить меня, Ивонна, я вытащу ее за волосы из-за вашего накрытого стола.