Жестокие игры - Ульяна Громова Страница 5

— А пойдем в кино на последний сеанс? — проигнорировал вопрос в интонации. — Возьму билет на последний ряд, — а пока взял кружку обеими руками.

Маринка не выходила из головы. Сбивала с намеченной дороги, обещала проблемы и запредельное наслаждение... Её хотелось накрыть собой и сделать наш первый раз охренительным! Чтобы плакала от оргазмов, а я бы целовал соленое лицо и шептал, какая она…

Да твою мать!

Алина улыбнулась настороженно, с едва заметным прищуром, как будто я ей что-то должен. Мне нужно быть осторожным, иначе провал.

А тут еще Маринка… и просто какой-то животный зов тела …

Перебрал картотеку своих улыбок и решил, что лучше всего подойдет нахальная:

— Ну или где ты еще не занималась любовью?

Напряжение в воздухе разрядилось вместе со звонким смехом Алины:

— Ну ты и козёл! — откинулась на спинку стула и сложила руки под грудью.

— А у тебя грудь красивая, — откровенно уставился на ложбинку между двумя полушариями, по размеру не уступавшими половинкам глобуса на кафедре международных отношений.

Только сиськи Маринки, аккуратные и маленькие, казались яблочками из Райского сада, они всецело владели моим разумом и искушали вкусить их сладость. Она сама и есть сладость, нектар, мед, патока…

— Эй! Эй! Эй! — замахала перед глазами ладошкой Алина. — Виталь, ты где?

Где-где. Я виталь. В облаках. Вернее, в постели с Маринкой. Поднял на сокурсницу ослепленный навязчивыми картинками взгляд и прохрипел севшим от возбуждения голосом:

— Трахаю…

Маринку.

— …тебя на капоте моей машины.

Дернулся от воткнувшейся мне между ног ступни Алины — проверяла стояк. От того, как он палил, я мог бы подкурить. Старшекурсница осталась довольна, я получил самую щедрую награду — совершенно искреннюю улыбку и сверкающий азартом взгляд принцессы информационного потока.

* * *

Я лишь телом присутствовала на последних парах, совершенно не воспринимая ничего вокруг. Что я ему сделала? За что он так? На что вообще взбесился? До сих пор не могла прийти в себя после его яростного удара в стену… Впервые видела бывшего соседа таким злым. «Держись от меня подальше!» Будто я держалась к нему поближе… Неужели он все-таки видел меня в коридоре? Все время? Или только сегодня? И что он подразумевал под «ничего не хочешь мне сказать»?

Голова шла кругом. Уже когда вышла на улицу, поежившись от холодного влажного ветра, вздохнула и вспомнила, что хотела найти подработку. Вот об этом и надо думать, а не о придурке Витале.

Правда, не думать о нем не получалось.

— Маринка, ты куда исчезла? — услышала я за спиной голос Ники. — Я только на минуту отвернулась, повернулась — тебя след простыл! — негодовала девушка.

Я не могла назвать ее подругой, мы познакомились только здесь, и не сказала бы, что плотно общались. Но Ника почему-то выделяла меня из прочих однокурсниц, хотя легко нашла общий язык со всеми, и потому ее безоговорочно выбрали старостой группы. Она развела бурную деятельность, была в курсе всех сплетен и, самое удивительное, как-то сходу влилась и в круг старшекурсников. Нику не задирали, как некоторых первокурсников, она всем казалась «своим парнем». Наверное, мне бы радоваться, что она взяла надо мной шефство, но было плевать. Я вообще не слишком компанейский человек, совершенно теряюсь в незнакомом обществе, избегаю сборищ и вообще все мои мысли заняты только им — моим нежданно-негаданно объявившимся прошлым… которое сегодня жестоко и беспощадно приказало держать от него подальше.

— А что ты хотела? — невинно похлопала я ресницами, не понимая, с чего такое негодование.

— Ну ты что совсем, что ли?! — всплеснула она руками. — Ты сама утром сказала, что тебе новая работа нужна! Иди к ректору, им вроде лаборантка нужна на кафедру! 

Ника схватила меня за руку и потянула назад в здание университета. Вот когда она все успевает?

— А как я буду работать в то же время, когда учусь? — я уперлась ногами, как капризный ребенок. Такая работа мне вообще не подходила.

— Ой, забей! Ну снимут тебя с пар — наверстаешь! — убеждала меня девушка.

— А зарплата какая? — шла и все равно сомневалась.

— Откуда я знаю? Сама спросишь! Зато можно еще подработку найти после занятий!

А вот это уже аргумент.

* * *

Алинка со мной осторожничала. Сверлила взглядом, думая, что не вижу этого, иногда казалось, что препарирует меня, как ту несчастную лягушку. Искренне улыбалась, только когда сыпал комплиментами или говорил о себе. А я сегодня говорил о себе возмутительно много.

— …Если хочешь, можем съездить к отцу вместе, — предложил после душераздирающей истории о том, как мать сбежала от нас, когда узнала, что он болен шизофренией.

— А это не опасно? — выражение глаз спорило с тоном голоса — девушка хотела убедиться в правдивости моей легенды, но не очень-то хотела делать это лично.

Я молча взял ее за руку и потащил из кинотеатра, наплевав на скорое начало сеанса. На ходу вытащил сотовый и позвонил в частную клинику:

— Вадим Юрьич, можно к отцу приехать сегодня? Через час – полтора, как пробки позволят, — уточнил я и повел девушку к своей машине.

— Виталь, может, в другой раз? — все же засомневалась Алинка.

Но я, властный негодяй, пропустил ее протесты мимо глаз, ушей и прочих органов чувств, изо всех сил воодушевлено улыбаясь, «счастливый», что она «прониклась» к моей горькой судьбе.

Правда, когда дверцы машины за нами захлопнулись, девчонка тут же перелезла ко мне на колени и впилась в губы грязным поцелуем, обшарила рот языком и прикусила нижнюю губу. Опять.

— Алин… может, тогда вернемся в кинотеатр? — предложил, капитулируя.

Девчонка совсем недвусмысленно тёрлась промежностью о мой пах и расстегивала пуговицы на блузке, медленно оголяя большие груди. Я закатил глаза, запрокинул голову и резко ткнулся в ее буфера лицом, вызвав веселый смех старшекурсницы. Отодвинул сиденье подальше от руля:

— Повернись спиной, — прошептал на ухо и прихватил губами сережку, оттягивая мочку.

Вдуть ей сейчас как следует — фиаско. А королева хочет, аж не может. Только желания у нас не совпадают, а что член стоит — вообще не ее заслуга. Это Маринка из головы не выходит, чтоб ее приподняло и на член мой опустило! Глаза ее испуганно распахнутые, и как зажмурилась, что слезы выступили большие, прозрачные, солёные — я помнил. Нашел, кого запугивать, кретина кусок… Она и так на пути не попадалась, с чего наехал на неё вообще?! Дебил, мать твою!

Алинка застонала. Всю жизнь думал, что горячий темперамент южных цыпочек достается только их мужьям, а до свадьбы они ни грамма в рот, ни сантиметра в жопу. А тут бери посреди бела дня — сама раздевается.