Алан. Скажи, что ты моя… - Иман Кальби Страница 49

Я снова выла до позднего вечера, разбрасывала подаренные им вещи по дому, сходила с ума от боли и ревности… А потом нахлынула такая звериная ярость… Если бы я сейчас знала, где она, где он, наверное, даже осмелилась бы и поехала туда. Понимала заранее, что потом пожалею, но сейчас… Сейчас хотелось делать что-то плохое, неправильное, провокационное… Потом я узнаю, что все эти действия- не моя индивидуальная реакция. Так ведут себя все женщины, попавшие в сети токсичных отношений любовного треугольника. Постоянные эмоциональные качели, постоянные циклы- как круги ада… Нелогичные поступки, мотивированные ревностью, депрессия, попытка найти минусы и недостатки в себе, как следствие- искусственный перфекционизм, когда хочется доказать якобы ему, а на самом деле, прежде всего, самой себе, что ты лучше и достойнее, минуты просветления, когда кажется, что все будет хорошо, а потом- опять тьма… Разъедающая боль. Черная пропасть, в которую ты летишь один. Нет никого рядом. Потому что в отношениях формата треугольника нет пары.

Я судорожно цеплялась за что-то, что могла бы сейчас сделать, каким было мое оружие. Снова вспомнила про свою выходку во время его боя… Моим единственным оружием была я сама… Вот мой единственный капитал, мой козырь, мой основной и запасной варианты. Других не было…

Я утираю очередные слезы отчаяния и досады. Выключаю воду в ванной. Раздеваюсь догола. Ставлю холодную, покрытую влагой бутылку розе на пьедестал и кристально чистый стакан под Шардонне. Специально купила. Красивые, изящные. С тонкой ножкой, похожей на лебединую шею. Мне хочется окружать его эстетикой во всем… Чтобы время со мной было для него сказкой, эйфорией…

Погружаюсь не очень эстетично в ванную, потому что вода чуть горячее, чем я ожидала и сразу заставляет кожу покрыться гусиными пупыришками. Как только тело привыкает к температуре, протираю мокрой рукой и лицо, чтобы заплаканная распухшесть сменилась томной распаренностью. Отгоняю пену рукой, но так, чтобы оставить хоть что-то пикантно скрытым от фокуса айфона. Делаю несколько фото.– вот, мои ноги слегка скрещены под водой, почти полностью виден гладкий лобок без единой волосинки, который я накануне нашей встречи на бое специально проэпилировала- и он это оценил… Эротично, вызывающе, и в то же время, видно не все.. Далеко не все… Другое фото, моя рука держится за одну из грудей, слегка на нее надавливая. Видна часть ореола, которые он так любит целовать.

Отпиваю из бокала… Это для себя… Хотя пару красивых эстетичных фото с вином я тоже делаю и отправляю ему…

Промилле уже слегка вскружили голову. Чувство тоски и боли сменилось на обманчивую смелость и эйфорию, поэтому я ловлю момент и пишу ему беззастенчиво.

«Холодная капля розе сбежала с моих губ к груди, но ты не рядом, некому было ее подцепить губами… Поэтому она обожгла тоскующий по тебе торчащий сосок и побежала дальше… Туда, где все горит без тебя… Сжимается в ожидании прихода своего господина… Я скучаю, а ты занят… Ты совсем обо мне не думаешь и не скучаешь… И чем себя развлечь? Только что с камерой поиграться…»

Последние слова, наверное, были лишними… По крайней мере потому, что могли быть восприняты им двусмысленно… Конечно, я говорила про камеру на своем телефоне, но… С учетом того, как болезненно Алан реагировал на мое вебкамное прошлое, он мог понять превратно… А может я и хотела, чтобы он понял превратно… Чтобы он вместо того, чтобы радоваться своей гребанно идеальной будущей семейной жизни, сидел и нервничал, думая о том, что я могу натворить глупостей… Я бросала ему вызов…

Он прочитал не сразу… Минут через пятнадцать… Ожидаемо ничего не ответил… За это время вино стало неприятно теплым и отдающим неприятной кислинкой. А моя уверенность в своих действиях поулетучилась с легкими парами некрепкого алкоголя… Я сглупила… Опять опустилась… Опять проявила свои слабость и бессилие… Именно бессилие… Когда мужчина держит тебя на скамейке запасных, он как никогда уверен в том, что ты бессильна. Это правда жизни… Будь в тебе хоть сколь-либо независимости от него глобально- и вопрос ведь даже не в финансовом благополучии, а в философии, все всегда развивается немного по-другому. Даже в отношениях формата любовница-жена… А я шла по самому глупому, самому примитивному пути… Вот, я уже одна, кусаю локти, думая только о нем… Что дальше, Бэлла? Каков твой бесславный конец?

Вода успела остыть, когда я услышала поворот ключа в замке входной двери. Специально не закрывалась в ванной на случай, если он придет… Чтобы были пару секунд психологически подготовиться, вот только не получалось. Сердце так неистово забилось, что готово было выпрыгнуть изо рта наружу…

Он зашел и опустил на мое голое тело, уже не скрытое пеной под водой, темный, злобный взгляд. Да, именно злобный. Алан был словно раздражен, раздосадован.

Молча прошел ко мне, оставаясь в обуви, как и пришел с улицы. Не думая о том, что намокнет, схватил меня за талию из воды с характерным громким всплеском и переливанием жидкости за пределы ванной.

На секунду мне показалось, что он ударит, таким темным был его взгляд. Зажмурилась, готовя себя ко всему на свете. И громко, протяжно застонала, когда он с силой прижал меня, все еще такую же мокрую, к прохладе кафеля, заставив обвить ногами его торс, одним движением расстегнул ширинку и заполнил меня.

Алан был одет, влага с моего тела насквозь пропитала его вещи, но только ему было на это наплевать. То, с какой жадностью и резкостью он входил в меня, заставляло одновременно трястись от страха и удовольствия. Не церемонился, не нежничал. Со стороны наш звериный акт мог выглядеть как насилие. А мне было плевать. Я точно так же вгрызалась в его губы, как и он в мои, цеплялась пальцами за его волосы, царапала затылок ногтями, целовала до засосов шею… Он мой… Только мой… Не отдам его. Никому не отдам…

–Говоришь, не скучаю по тебе, ведьма? Вот так не скучаю…-каждое слово с очередным яростным толчком. Мне больно и хорошо, я кричу в голос, растворяясь в этом тотальном безумии.

–Вот так не скучаю… Будешь неделю ходить в раскорячку, чувствовать, как я по тебе не скучаю…

Закатываю глаза, утопая в этом океане безумия. Кричу его имя, дико, до изнеможения, до сорванного голоса. И понимаю на подкорках сознания, что он делает точно так же. Он тоже сотрясает фаянсовую поверхность ванной комнаты моим именем. Люблю… Как же я люблю его…

Оргазм все еще вибрирует у меня в животе. Ноги ватные. Не заметила, как он сам одел на меня махровый халат.

–Пойдем, проводишь меня, малютка,– говорит тихо, спокойнее, расслабленнее…– у меня самолет через сорок минут. Пи…ц я опаздываю… Что творишь со мной, сучка…– говорит- и снова к себе притягивает.

–Ты же только вернулся? Куда опять летишь?-умоляюще-заискивающе говорю я. Мысль о том, что я ничего не знаю о его жизни и планах, разъедает.

–Надо срочно смотаться во Флориду. Документы кое-какие забрать…Дней пять на все про все, Бэлла… Там разница во времени огромная, так что могу выходить на связь с большими задержками… Будь хорошей девочкой, договорились? И не пей больше без меня, даже дома… Давид в твоем распоряжении,-поддевает рукой мой подбородок, целует в губы и выходит весь мокрый после того, что было между нами.