Горец - Валентина Кострова Страница 45

— Берегу, холю и лелею.

— Так ты не вторая жена? Говорили, что он женат.

— Первая и единственная. Он в разводе, официальном, — как же задрала эта Милана, не рядом, а приходится о ней говорить.

— Вообще крутяк. У него случаем брата нет?

— Случаем есть, но давно и прочно женат.

— Эх, печалька. — Нина наносит последние штрихи в моем образе, заливает лаком мою прическу. В этот раз я предпочла волосы поднять вверх, чтобы привлечь внимание к плечам. Платье словно специально для меня, село идеально. Разрез неприлично дерзкий, при ходьбе нога оголялась довольно высоко. Смело, возможно, не стоило его даже покупать, но я горела уже образом, я видела себя в этом платье рядом с Давидом. Сегодня мы точно будем парой вечера. Муж мой с утра уехал, костюм на мероприятие его ждал в кабинете. Я все жду, когда этот вечер пройдет, у него появится больше свободного времени, так как впереди наша свадьба. Забавно, что она пройдет в том же помещении, что и выставка сегодня.

За мной приезжает заказанная машина, черный «мерс». Я волнуюсь, потому что это первое официальное мероприятие, где мы предстанем перед публикой как муж и жена. Лиза определенно не умела держать язык за зубами. Ко мне даже декан подошел и спросил, когда я соизволю принести документы о смене фамилии. Честно, даже не думала, что нужно было суетиться по данному вопросу. Пообещала принести в понедельник. Документами занимался Давид, я свой паспорт давно в глаза не видела.

Вторая причина, почему волнуюсь — папа с Полиной. Мама отказалась присутствовать именно из-за нынешней жены. Папа в телефонных звонках явно доволен выбранным зятем, постоянно зазывал нас в гости, я отмазывалась занятностью мужа. А вот Полина скорей всего не ожидала увидеть благосклонность от моего выбора. Братика мне довелось увидеть только один раз, больше желания нет, потому что его дебильная мама шипела над головой: «держи аккуратно», «не дыши ему прямо в лицо» и другие тупые фразочки.

Машина останавливается, я делаю вдох и, как звезды Голливуда, выхожу. Толпы папарацци нет, есть пара тройка дохликов с объективами, я на них не обращаю внимания, но слышу затворы. Меня встречает администратор. Приглашения нет, как и телефона, потому что я приехала без сумочки.

— Добрый вечер, — в руках планшет со списком приглашенных, судя по галочкам, все давно прикатили.

— Добрый вечер, — улыбочка фотомодели для главной страницы зарубежного глянца.

— У вас есть приглашение?

— Нет, но можно по фамилии проверить. Алена… — э, а как он меня вписал?? Наверное, под своей фамилией, вряд ли оставил под девичьей. — Алена Сабаева, — удивленный взгляд, потом оценивающий, потом задумчивый, потом уже рабочий, то есть вежливый.

— Проходите, — делает приглашающий жест, — У вас очень красивое платье!

— Благодарю, — не успеваю сделать пару шагов, как меня чуть ли не сжимают в объятиях.

— Аленка! Как ты выросла, малышка!

— Ой, дядя Женя! — я чмокаю мужчину в щеку, чувствуя облегчение. Дядя Женя папин лучший друг, он всегда говорил, что как только я подрасту, обязательно возьмет меня в жены. Лет до двенадцати я свято верила в его слова, всем важно сообщала, что мой муж Евгений Андреев. Потом он женился, я оскорбилась его поступком и полгода с ним не разговаривала, да он переехал в Москву. Но вновь вернулся в Сочи, развелся, о том, что я его невеста мы теперь шутим между собой.

— Красавица! Просто глаз не оторвать! Кажись, пора присматривать тебе на пальчик колечки, — кружит меня, любуется, а я купаюсь в его мужском восхищение, смеюсь.

— Конечно, как минимум бриллиант в два карата!

— Ты достойна самого лучшего! — кладет мою ладошку на согнутый локоть и ведет в толпу. Я ищу глазами Давида, он стоит в окружении дам, это бесит, но радует, что там стоят и мужчины.

— Мужа ищешь?

— Папа сказал? — не могу отвести глаз, но с усилием перестаю пялиться. В черном костюме, видимо сшитым на заказ, так как он шикарно на нем сидит, выглядит не хуже меня. Даже лучше. У него на лице нет тонны макияжа.

— Да, еще вручил приглашение, тем самым разбив мое сердце, — смеемся, я склоняю голову в сторону дяди Жени, чувствую на себе пристальный, прожигающий до дырки, взгляд. Давид улыбается и направляется к нам, прищуривая взгляд, я вскидываю голову, распрямляя плечи.

— Не дразнись, девочка, таких лучше гладить по шерстке, а не против, — увещает шепотом дядя Женя, увидев направляющегося к нам Сабаева.

— Добрый вечер, Евгений Юрьевич. Рад, что вы нашли время посетить данное мероприятие, — переводит на меня темный взгляд, — и присмотреть за моей женой, — Оу, тише, не рычи, ты мой хищник. И не сжигай меня своими глазищами, ради тебя, идиот, старалась.

— С большим сожалением, отпускаю свою девочку, — показательно вздыхает, целует кончики моих пальцев, не спешит их выпускать на волю. Давид звереет, но держит лицо, а я… я чувствую себя безумно довольной, видя, как этот непробиваемый горец ревнует, сверлит раздраженным взглядом каждое движение дяди Жени.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Увидимся на следующей неделе, обещай старику один единственный танец. Последний раз подержу тебя в своих объятиях, — хитро смотрит в глаза, прекрасно осознавая, как злит моего мужа, которому не позволяет хорошее воспитание, и обстановка проявить свой горячий нрав.

— Как тебе мое платье? Правда классное? — обнимаю Давида за локоть двумя руками, смеясь, смотрю ему в лицо. Он опасно прищуривает глаза, склоняет голову ко мне.

— Стараюсь не использовать грубых слов и действий, но сейчас ты просто напрашиваешься, чтобы я тебя по-быстрому трахнул в этом платье. Мое терпение итак на исходе, — целует в щеку. — Платье очень красивое, — опускает глаза на мою грудь, которая от частого дыхания то поднимается, то опускается. Он столько раз видел меня голой, полуголой, но никогда я так не горела от смущения и желания, как сейчас.

— Ты тоже ничего. Кажется, размерчик твой, — шумно выдыхаю носом.

— Поцелуй меня.

— Что? — одна бровь вниз, другая вверх, я в легком шоке от просьбы Давида. — Но здесь полно народу и наверняка половина смотрит сейчас на нас.

— Когда это тебя смущало? Тем более ты моя жена, новобрачная, имеешь полное право меня целовать на публику, — порочно изгибает губы, я смотрю именно на них, подаюсь вперед. Одна рука на его щеке, другая где-то на его талии, прикрываю глаза и целую. Этот поцелуй поскромнее, чем был в его офисе на глазах Вари, но он будоражит не меньше. Я даже забываю, где мы, что мы, есть только я и он.