От заката до рассвета - Инна Инфинити Страница 43

POV Егор

Наши дни

Мы продолжаем наш путь по какому-то тротуару. Селеста даже не даёт мне взять ее за руку. А мне это просто разбивает сердце. Но умом я понимаю, что она права. Через два с половиной часа я уеду в аэропорт, пробуду несколько дней в Вене, а потом вернусь домой. В свою серую и безнадежную жизнь.

Мы снова направляемся в сторону Сены и выходим на оживленную улицу с работающими ночными заведениями. Толпы курят на выходе и увлечённо разговаривают. Из баров доносится музыка.

— Селеста, давай посидим где-нибудь тут?

Она поворачивается ко мне.

— Ты устал?

— Если честно, да. Я встал сегодня в 6 утра на рейс, а уже 2 ночи. Я бы выпил кофе, потому что начинаю хотеть спать.

— Давай зайдём куда-нибудь.

Свободный столик нам смогли предложить только в третьем по счету заведении. Это оказался небольшой джаз-бар с живой музыкой. Мы садимся напротив сцены, на которой выступает группа джазовых музыкантов. Я заказываю кофе, Селеста тоже.

— Я в туалет, — оповещаю ее и ухожу.

В кабинке я долго смотрю на своё отражение в зеркале. Освежаю лицо холодной водой, промокаю его бумажными салфетками и вглядываюсь в красные от усталости глаза. Сильнее чем просто уснуть, я хочу уснуть именно с Селестой. Но это так и останется моей мечтой.

Возвращаюсь за наш столик, когда кофе уже подан. Довольно быстро выпиваю не крепкий американо и заказываю двойной эспрессо. Мне нужна лошадиная доза кофеина, чтобы дотерпеть до самолета.

Музыканты играют средне. Я не силён в джазе, но точно могу сказать, что саксофонист фальшивит. И гитарист не особо старается.

— Егор, — Селеста склоняется к моему уху, и ее горячее дыхание тут же его обжигает. — А ты на гитаре играешь, да?

— Да.

— И хорошо играешь?

— Ходил немного в музыкальную школу в детстве, но бросил. После нее занимался гитарой сам. В целом, нормально играю. На тусовках друзья меня часто просили что-нибудь спеть под гитару.

— Как интересно… У меня нет ни одного знакомого, который бы умел играть на гитаре.

Я удивленно вскидываю бровь.

— Это же самый распространенный музыкальный инструмент.

— Да, но я выросла в школе-интернате, где дети жили с понедельника по пятницу. В музыкальную школу ни у кого не было возможности ходить. Хотела бы я послушать, как ты играешь. Мне правда интересно.

Я улыбаюсь. Ее слова приятно греют. Да я готов играть ей сутки напролёт!

Делаю глоток своего крепкого эспрессо и смотрю на музыкантов на сцене. Видок у них будто они тут уже неделю без выходных и сна. Наверное, поэтому и не особо стараются.

Неожиданно меня осеняет идея.

— Я сейчас, никуда не уходи, — бросаю Селесте и подскакиваю со стула.

Подхожу к бару и спрашиваю:

— Извините, я могу поговорить с менеджером этого заведения?

Чернокожий парень-официант тут же становится серьезным.

— Какие-то проблемы, месье? Вы чем-то недовольны?

— Нет, все в порядке. Просто хотел задать один вопрос менеджеру или администратору, если он есть.

— У нас нет ни менеджера, ни администратора. У нас тут только владелец, и он очень строгий… Может, мы могли бы уладить вашу проблему, не прибегая к его помощи…?

И он смотрит на меня глазами, как у кота из «Шрека». Я ему улыбаюсь и спешу успокоить.

— Никаких проблем нет, в вашем заведении все замечательно. Просто мне нужно кое-что узнать. Позовите, пожалуйста, владельца.

Парнишка еще мнётся с ноги на ногу, но все-таки уходит звать хозяина. Через пять минут он возвращается вместе с тучным мужчиной низкого роста.

— Чем могу быть полезен, месье?

— Я хотел спросить, могу ли я сыграть на гитаре у вас на сцене. Готов заплатить.

Его глаза округляются в удивлении.

— У нас нет такой услуги, месье. Наши музыканты — большие профессионалы. Люди приходят к нам специально, чтобы послушать их. Мы не можем позволять играть всем, кто захочет. Мы дорожим нашей репутацией…

— Месье Гризпан, — обращаюсь к нему, прочитав фамилию на бейджике. — Ваши музыканты играют «на отвали». Саксофонист сильно фальшивит, у гитариста плохо настроена гитара. Поверьте, таким составом вы намного быстрее потеряете своих постоянных посетителей. Я готов заплатить вам любые деньги прямо сейчас. Дайте мне только сыграть одну песню.

Мужчина проходится по мне придирчивым взглядом. Явно размышляет, сколько с меня содрать.

— У нас можно играть только джаз, — наконец, говорит.

— У меня будет джазовая песня. Фрэнк Синатра.

— Фрэнк Синатра? Но только не рождественская! Сейчас лето!

— Не рождественская, не переживайте. Я прекрасно понимаю, что сейчас не время для Jingle Bells или Let it snow.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он снова меня пристально изучает, а я уже теряю терпение, потому что замечаю боковым зрением, как Селеста не сводит с меня недоуменного взгляда.