Приманка для Альфы - Татьяна Чащина Страница 33

Основной континент делили племена между собой. И были на обжитых пространствах и золото, и плодородные земли. За них могли племена сложить головы, лишь бы отбить. А волки нехило устроились. Всё было у племени волчьего, кроме численности населения.

Вымирали.

И этим Еленя постаралась воспользоваться.

Неизведанным оставались: восток и запад. Мёртвый лог — территория замкнутая. На западе раскинулось бесконечное опасное море, где водились змеи. На юге непроходимые чащи. На севере горы. И только один выход из этого места. На востоке в горной гряде был царицей Многоликой проделан туннель. Туда наша дорога. Альфа не сможет перенести всех Диких в пространстве, а нам нужно войско. Так что шли пешком.

А на выходе из Мёртвого лога жили местные медведи. Охраняли вход, никого не впускали, никого не выпускали. А нам очень нужно пройти, и Роду очень нужно отомстить. Столкновения с медведями не избежать.

Я жевала орехи и смотрела в чистое летнее небо. Муж тремя пальцами щёлкал скорлупу, складывая ядра мне в подол юбки. Иногда скармливал с рук.

Мне постоянно хотелось есть, он постоянно меня кормил.

Похоже, тепло скоро закончится, а мы до сих пор тусовались в Мёртвом логе. На вопрос, почему мы не спешим, Акила отмалчивался. Хотя я знала почему. Пока Альфа не собрал Диких. Он уже мог это сделать, было видно по довольной физиономии и хитрющим, лютым глазам. Нам нужна дорога на восток.

— Лёшка сказал, что пространственные дыры существуют. В них люди попадают, — при этих словах я посмотрела на нашу истинную парочку.

Василиса оправилась, немного хромала и была слабой. Оборачиваться в человека не собиралась, поэтому Лёшик сам волком остался, чтобы её поддерживать. Она его больше не гоняла. Звери вроде примирились, осталось людьми познакомить, но бабуля после группового изнасилования не захотела быть человеком. Понимала её, самой тошно. Но я — Альфа, я на таких вещах внимание не должна заострять, хотя сегодня ночью рыдала, и Акиле пришлось обнимать и успокаивать.

— Дыры в пространстве между мирами либо сами образуются, как природное явление, либо в сочетании колдовства из двух миров.

— Это как? — уставилась на него.

Он приложил к моим губам орешек, я его съела и смотрела на мужа удивлёнными глазами, что вызвало на его бородатой физиономии умиление.

— Допустим, местный самец хочет самку, а она Дамка или оборотница в мире людей. И даже если он не колдун, его сила воли, его желание открывает пространство, и чаще всего — это мост между мирами, на котором встречаются влюблённые.

— Ну, сказочник, — я прильнула к нему, и Акила обнял меня.

— Не сказка, очень часто такое встречается, — он поцеловал меня в макушку.

— Батя волчий, а ведь тебя ждут, — напомнила, испортив Акиле настроение.

И я не могла прочитать его эмоцию.

— Ты не хочешь к волкам? — нахмурилась я, пытаясь понять, что с ним не так.

— Будем пробиваться через медведей.

— Точнее мы пойдём им мстить.

— Нет, мы их просто уничтожим, чтобы знали, на кого наткнулись, а то страх потеряли. Это не месть.

— А что же тогда месть?

— Месть — это когда я бы убил их здесь, вышел не своим помогать, а медведей добивать.

— Нда-а, — протянула я, отпрянув от волка.

Глянула вниз со скалы, а на каменном бережку большое белое пятно, привлекающее мой взгляд. Вообще летом белых пятен в природе быть не должно. Я пригляделась.

Кристинка с кавалером. У подножья скал на сером галечном бережку.

— Смотри, Акила! — обрадовалась я. — Тот волк белоснежный, нос Кристинке под хвост суёт! Как его? Демьян Афанасьевич?

— Он самый, — усмехнулся Альфа. — Мог бы раньше прийти, девчонка давно одна здесь бегала.

— Они истинные?!

— Да.

Огромный белый волк хвостом вилял, Кристинка тоже виляла, но от размеров самца терялась. На полусогнутых, с прижатыми ушами крутилась, не давая себя нюхать. А он весь такой взъерошенный, довольный! Уже и не знал, как девушку на секс уломать. Лёг, чтобы не пугать, пополз к ней, подлизываясь. Так он выглядел не таким страшным, поэтому Кристя осмелела и полезла знакомиться сама.

— Мало девок у тебя, Акила Деянович, так бы всех Диких к себе сманил.

— Я призову Диких, — прошептал он, хмуро глядя в небо. — Пойдём скоро. Может случиться так, что разделимся, и ты первая достигнешь волчьего племени.

— Мне не нравится, — испугалась я.

— Ты — царица. Ты — юная Альфа. Даже если боишься, это должен знать только я. Никому из волков свои страхи, опасения и переживания не показывай. Это может сломить их волю. От нас с тобой зависит целое племя. И работаем в одном направлении.

— На ком мне теперь ездить, раз все волчицы с самцами, а я не оборачиваюсь?

— На Кристине, она быстрее Василисы. Демьян за вами теперь всегда будет ходить, надёжная защита, — в голосе его было спокойствие и напевность. — Если первая до волчьего племени доберёшься, запретишь уходить к людям. После первой войны с Хладнокровными много лет назад от волчьего племени осталось тридцать особей и пятьдесят. Пятьдесят остались жить в Лесу, рассыпались по всем сторонам света. А тридцать ушли к людям и считали, что они и есть волчье племя. Но на самом деле, обрекли весь род на вымирание. Не должны оборотни жить в мире людей. За это пришло на волков проклятье. Все девочки, что рождались и в мире людей и в Лесу болели. В десять лет оборачивались и не могли вернуться к человеческому виду. Застревали в обороте и становились Дикими. Дикие самки рожали Демонов. Поэтому приняли волки страшное решение, убивать своих дочерей при рождении.

— Капец, что такое рассказываешь?! — ахнула я.

Он покосился на меня, из-под широких бровей блеснули его синие, как море, глаза.

— Правду, — умиротворённо ответил он. — Сейчас, вроде как отменён этот закон. Я не жил, но «вижу» немного, чувствую. И ты родилась здоровая, значит всё ушло. Но была вторая война, и осталось от волков восемьдесят особей, которые опять хотят разделиться на пятьдесят и тридцать. Так вот скажи этим безмозглым, что если они уйдут к людям, то все самцы в проклятье станут стерильными.

— Ого! Бедняжки. И куда им уходить? — замогильным голосом спросила я.

— Пусть либо рассеиваются, либо сюда идут, прятаться. Но тут Демоны, — Акила тяжело вздохнул. — Эх, волчья доля.

— Не задерживайся, если разделимся, — я приласкалась к нему и поцеловала в губы.

Он довольно улыбнулся, погладил меня.

— Люблю тебя, Теона. Очень сильно. Но ждут нас с тобой настоящие испытания. Справишься?

— Зная, что ты меня любишь, спокойно!

— Истинная царица, настоящая Альфа.