Голые чувства - Диана Рымарь Страница 31

— Мама догорая…

Домашняя!

Некогда любимая футболка персикового цвета была не так давно безнадежно испорчена. Милова помнила, как посадила на дорогую сердцу вещь пятна, — красила Каролине волосы и здорово испачкала левый бок коричневой краской.

«А мне так на люди выходить…»

Делать нечего, надела, не возвращаться же домой в халате. Куртку свою не нашла, но наверняка ей ее выдадут на выходе.

Когда оказалась в коридоре, к ней подошла горничная в забавном сером платье с белым воротничком.

«Униформа прямо как в фильмах», — подумала Слада.

Девушка будто ее поджидала, тут же пролепетала:

— Данил Викторович приглашает вас в столовую.

— Зачем в столовую? — удивилась Слада. — Мне бы лучше на выход…

— Мне велели вас в столовую проводить… — ответила горничная с просьбой в голосе.

«Ладно… не буду усложнять человеку жизнь…» — решила Слада.

Отчаянно стараясь прикрыть локтем пятно на боку, проследовала за горничной.

— Что ему еще от меня надо?.. — прошептала тихонько.

Слада семенила за горничной и диву давалась, как та так шустро ориентировалась в бесконечном лабиринте коридоров. А еще, кажется, они находились не в доме в привычном понимании этого слова, а в каком-то замке, поскольку комнат и переходов тут было мама не горюй, да и обстановка в целом такая помпезная, будто из журнала об интерьерах.

И вроде бы всё красиво: стены цвета яичной скорлупы, дорогущий паркет, мебель стоимостью в множество зарплат Слады, а уюта нет. Такое ощущение, что этот дом — фикция, картинка, реклама… Подделка.

«Хотя, возможно, Хватову не нужен уют… или тепло… или человеческое отношение… — подумалось Сладе. — Всё, что нужно этому мужчине, — это его бизнес и какая-нибудь марионетка, танцующая в угоду его желаниям, готовая по щелчку пальца лечь в его постель».

Пока дошли до столовой, Милова успела немного запыхаться — таким длинным оказался путь.

Заходила с замиранием сердца и чуть не присвистнула, заметив, какой огромный там стол. Украшенная кипенно-белой скатертью овальная громадина с букетом белых роз в центре. Вокруг такой легко могли разместиться человек двадцать.

Хватов сидел во главе стола, чинно попивая что-то из белой кружки.

«Кофе…» — определила Слада по запаху, когда подошла к нему.

— Присаживайся. — Он указал на кресло по правую руку от себя. — Позавтракай со мной.

У нее аж глаза округлились от такой перспективы.

«Есть рядом с Хватовым?! Это же всё равно, что сидеть с тигром и половинить его еду. Сожрет, как пить дать, сожрет… и вкусно ему будет!»

— Данил Викторович… — начала она.

Но он перебил:

— Просто Данил.

— Хорошо… Данил… Это обязательно?

— Что именно? — Его левая бровь поползла вверх.

— Ну… завтрак, — пожала плечами Слада.

— Тебя мама не учила, что это самый важный прием пищи? Конечно, обязательно, — усмехнулся он.

Слада села на указанное ей место, проглотила все свои возмущения и осмотрела угощения.

«Мама дорогая…»

Чего тут только не было! Омлет с грибами, жареный бекон, как показывали в сериалах, — дома-то Миловы такой никогда не жарили. Тосты, сыр, колбаса пяти видов, не меньше, тарталетки с красной и черной икрой, салат из свежих овощей. Это не говоря уже о десерте.

Слада давно заметила: Хватов любил, чтобы для него обязательно ставили на стол сладкое в избытке. Почти никогда к нему не прикасался, но попробуй только забыть положить нужное количество конфет к кофе, тут же нарвешься на грозный взгляд и резкую фразу вроде «мы экономим?».

— Ты любишь кофе, Слада? — спросил он, внимательно на нее смотря.

— Да… То есть нет. Без разницы.

— Без разницы? — переспросил Данил, и его левая бровь снова поползла вверх.

А Слада и правда не знала, любит ли она кофе. Она могла его пить, да. Но могла и не пить.

Обычно на кухне Миловых руководила не она. Сначала роль правящего лидера принадлежала маме, а затем Каролине. А у той семь пятниц на неделе — сегодня кофе обязателен, поскольку ей нужна бодрость, завтра это жуткая бурда, которую вредно пить, послезавтра она любит зеленый чай с жасмином. Слада привыкла подстраиваться, чтобы избежать лишних споров.

— Чай? Какао? Сок? — не успокаивался Хватов.

— Да неважно, — покачала головой она.

Господин начальник глянул куда-то в сторону, еле заметно кивнул, и очень скоро рядом со Сладой появилась девушка в такой же кипенно-белой форме, как и скатерть. Она взяла с подноса чашку с черным чаем и поставила перед Миловой.

— Спасибо, — сдавленно поблагодарила та.

Сделала маленький глоток восхитительно вкусного чая, и снова захотелось благодарить.

— Ешь, Слада, — скомандовал Хватов.

Демонстративно взял в руки здоровенный серебристый планшет с изображением яблока на задней крышке и увлекся перелистыванием чего-то важного на экране.

Слада снова обвела взглядом стол, повела носом и распознала тот самый, любимейший запах, который обожала с детства.

«Вафли! Домашние вафли!» — мысленно простонала она.

Обласкала их взглядом, в мечтах полила шоколадом и съела раза три-четыре. Рука сама потянулась к ним.

И тут Хватов снова ожил:

— Ты всерьез собираешься начать с десерта? Лучше съешь что-то полезнее быстрых углеводов.

Сказал и снова повернул голову к планшету, наверное, даже на секунду не усомнился в том, что Слада послушает.

«То есть что именно я буду есть, тоже решает он?» — подумала Слада.

Почему-то именно отказ от вафель окончательно ее расстроил. Захотелось швырнуть в «благодетеля» салфеткой, послать куда подальше и бежать из этого дома без оглядки.

«Не плачь, моя хорошая… — принялась она уговаривать саму себя. — Когда всё это закончится, ты купишь вафельницу и напечешь себе гору самых разных вафель, зальешь их шоколадом…»

Проглотив очередной выпад начальника, Слада положила себе на тарелку немного овощей и омлета. Вроде бы это можно было назвать полезной едой.

Она успела проглотить примерно треть блюда, когда снова услышала невозмутимый голос Хватова:

— И еще кое-что, милая… С сегодняшнего дня ты живешь у меня.

Милова онемела от такой перспективы, не говоря уже о том, что в легких резко закончился воздух.

Только что съеденный кусочек омлета встал где-то посередине между ртом и желудком и срочно попросился наружу. Сладе еле удалось подавить рвотный рефлекс.