Ночь, которой не было - Ая Кучер Страница 25

Сэм не спрашивает и не уговаривает. Своей фразой он ставит меня перед фактом. Обещает, что именно так и будет. И каждое его слово бьёт по оголённым нервам, заставляет вслушиваться и верить этому. Желание, словной кленовый сироп, растекается по венам. Добирается до головы, где мысли становятся липкими, клейкими. Не разобрать, где правильное, а где ошибки. Всё в один комок желания превращается.

— Скажи честно, разве тебе было плохо с нами?

Мне нужно солгать. Просто сказать о том, что мне ничего не понравилось, не может такое нравится. Двое мужчин это неправильно, аморально, грязно.

И я вся грязная, со своими желаниями и мыслями. Я ведь ещё до их намеков начала представлять нас вместе. Как бы они зажимали, как идеально бы чувствовались с двух сторон. И каждая минута реальности с ними только подтверждала всё.

— Не было, — шепотом произношу, будто громкость убьёт меня. — Мне было хорошо.

— Наша честная принцесса, — Сэм довольно улыбается, обжигая кожу своим дыханием. Частым, глубоким, прерывистым. И я, словно болезнью, заражаюсь его желанием. — Тебе говорили, насколько ты охрененная, когда смущаешься, но говоришь правду?

— Нет.

— Потому что идиоты, Юн. Ты прекрасная в своём смущении. В том, как кусаешь губу, — и он снова касается её. Невесомо, но так приятно. Во всех клеточках моего тела не найдётся силы, чтобы оттолкнуть его. — Как морщишь нос или задерживаешь дыхание, когда касаешься тебя за ушком.

И Сэм, конечно же, демонстрирует это. Касается, ласкает и едва надавливает, вырывая из меня судорожный вздох. Улыбается, получив доказательство. Но повторяет. Снова и снова, пока нить внутри не начинает звенеть от напряжения.

— Сэм.

— Да, принцесса. Хочешь о чём-то попроситься? — он сползает ниже, наши лица напротив друг друга. Так будоражаще близко, так невыносимо ломает от желания его поцелуев. — Разве это страшно, Юн, попросить о том, чего хочешь? Что в этом плохо?

— А почему нужно обязательно просить?

Я прикрываю глаза, понимая, насколько жалко это звучит. Хрипло и со всхлипом от того, что давление между ног нарастает. Колени разъезжаются от напряжения, а возбуждения мужчины не становиться меньше. Острее вжимается и даже мысли не возникает, насколько это неправильно. Хотя бы со стороны того, что грязная ткань к самому сокровенному прижимается. Какие мысли, когда Сэм тяжело вздыхает.

— Значит, с желанием проблем нет, — Сэм будто получает то, чего хочет. Моё признание, от которого внутри всё крушится. Он будто даже не понимает, что со мной творит. — Только с их озвучиванием.

— Сэм, не надо. Отпусти меня, хватит.

— Я давно не держу тебя, принцесса.

И он прав, только сейчас замечаю. Ладонь мужчины поглаживает поясницу, едва забираясь под майку. Ведёт вверх и вниз, а сердце вторит ему. С каждым ударом разгоняет это сладкое ожидание. А руки, мои руки, упираются в его плечи, сжимают едва. Даже не поняла, как это произошло. Как вместо сопротивления, к себе мужчину ближе притягиваю. Отпустить боюсь, словно тогда это наваждение закончится.

— Почему ты сбежала от нас? Мы были слишком грубы с тобой? Тебе нужно нежнее, мягче?

— Нет. Да, — я путаюсь, задыхаюсь в словах и мыслях, прокручивая каждую секунду того момента. — Нет, вы не были грубы. Но это не…

— Тише, принцесса. Давай так, я буду задавать вопросы, а ты на них отвечать. Да или нет. Договорились?

— Да, но…

— Да или нет, — Сэм произносит гораздо твёрже, напоминая условия. А меня прогибает под этим тоном, хочется покориться мгновенно. — Тебе было хорошо?

— Да.

— И понравилось, что происходило, — это даже не вопрос, но я киваю. Тело покрывается мурашками от этих разговоров, внизу тянет. Жарко и больно от нехватки касаний. — Тебя же возбуждает, что нас двое. Правда? Правда, Юн, или ложь?

— Да, правда.

Каждая мысль о них двоих, ни одной о том, как было бы наедине с кем-то одним из них. Сэм и Алекс, каждый умудрился будить то всё порочное во мне, что засыпало под слоем таблеток. Но именно от их тандема, от их двоих меня крыло и выворачивало, застилало возбуждением.