Голые чувства - Диана Рымарь Страница 23

— Чудесная моя… — шепнул он Сладе на ухо.

Почувствовал, как тесно ему стало в собственных джинсах. Мужское достоинство стояло колом. До зубного скрежета хотелось внутрь такой грустной и одновременно такой сладкой девочки. Взять ее… пронзить собой и двигаться в ней бесконечно долго.

«Всё равно скоро уложу в койку… почему не сейчас?»

Хватов опустил Сладу на спину, лег сверху, по ходу дела спуская джинсы.

Ничего с Миловой снимать не стал. Юбку попросту задрал ей до самой талии. Благо малышка была в чулках, так что доступ к самому сокровенному прикрывали лишь узкие трусики, которые он без зазрения совести с нее сорвал. Исследовал ее промежность пальцами, с недовольством обнаружил, что никакими любовными соками Слада не истекала.

— Ну же… — прорычал недовольно.

Данил потерся о Сладу собой, провел рукой по половым губам, всунул в нее палец, добавил второй, а потом направил в заветный проход головку члена и, вытащив пальцы, направил член внутрь. Кое-как протиснулся в узкое, не слишком влажное лоно. Несколько толчков, и Слада уже принимала его нормально. Он готов был застонать в голос, так ему в ней приятно, так хорошо.

После нескольких осторожных и нежных движений, Хватов вгляделся в лицо Белоснежки и обалдел.

Она по-прежнему смотрела в ту самую точку на стене, что и раньше. Лицо ее было абсолютно безучастным. Будто он не член в нее совал, а вообще сидел где-то поодаль, причем молча.

В этот самый момент Данил отчетливо понял: его Белоснежка до сих пор в какой-то прострации… Она словно сбежала от действительности, будто ее загипнотизировали. Похоже, слишком зациклилась на том, что случилось, и просто не пускала в мозг новую реальность, отключилась от нее. Наверняка в голове снова и снова переживала последние минуты, проведенные с этим неандертальцем… Она только что не с Хватовым любовью занималась, а вручала обручальное кольцо своему жениху.

Ему так хорошо, так приятно! Он практически в раю просто оттого, что Белоснежка рядом, что он с ней, в ней… а у нее даже выражение лица не изменилось.

Ей всё равно!

«Она на меня даже не смотрит!»

— Повернись ко мне! — приказал он хриплым басом.

Схватил за подбородок и заставил повернуться в его сторону. Почти вышел из нее, и снова вонзился. Резко, мощно, грубо. Хотел выдолбить этого смазливого голубоглазого козла из ее тела… пусть даже членом.

И тут она очнулась. Будто только поняла, что он с ней делал.

Хватов заметил, как ее лицо приобрело осмысленное выражение, как она впилась в него взглядом.

— Слезь с меня! — тут же затребовала, уперев кулачки ему в грудь.

— Главное — вовремя! — зло оскалился Данил.

Покрепче взялся за ее бедра и в несколько ударов довел дело до желанной развязки. Излил теплое семя ей на живот и только после этого выпустил Милову из-под себя.

Секунда, и ее из гостиной как ветром сдуло.

Умчалась в ванную.

Не показывалась долго, слишком долго. Хватов успел привести себя в порядок, позвонить оставленному за дверью телохранителю, спросить, точно ли ушел Левицкий.

Через несколько минут окончательно забеспокоился, постучал в дверь ванной:

— Слада? Всё в порядке?

— Уходи!

— Ты чего взбесилась? Мы только что занимались любовью…

— Я не знаю, что произошло, но это была точно никакая не любовь! Я не выйду, пока ты там. Убирайся!

— С ума сошла? Выходи давай…

После долгих уговоров она всё же открыла дверь, но когда Данил попытался ее обнять, взвилась, как кобра:

— Не трогай меня… Больше никогда меня не трогай!

— Я отвезу тебя домой… — прогремел Хватов.

Надеялся, что в машине она с ним поговорит, но этого не случилось. Даже готов был просить прощения за то, что воспользовался ее подавленным состоянием. Когда они подъехали к дому Миловой, даже успел раскрыть рот:

— Слада, я…

Но она его перебила, прошипела:

— Я больше никогда не хочу тебя видеть! — И выскочила из машины.