Его невольница - Ульяна Громова Страница 2

* * *

— Энвер, у нас побег, — докладывал неприятный тип по телефону, быстрым шагом возвращаясь к машине. — Русская Месуту голову пробила.

— Кто?

— Двадцать седьмая.

— Amına koyum[3]! А вы куда смотрели?! — вскипел собеседник горе-надзирателя. — Я тебе твои зенки на шнурок повешаю и на том же шнурке удавлю, götünü sikerim!

— Мы глаз с дома не спускали…

— Что Месут говорит?

— Он не понял, что это она сделала. Утащила его бумажник, в чём ушла — неизвестно, её тряпьё осталось на месте.

— Всё обыскали?

— И кусты прошарили, никто не видели её. Как сквозь землю провалилась.

— Gebertirim seni! Сколько у неё было времени?

— Месут сказал, минут двадцать навскидку.

— Ищите, она не могла за двадцать минут уйти далеко, русские девки слишком заметные! Найдёшь — жду звонка! Kafamı siktin!..

Надзиратель смачно выругался и сплюнул на землю.

— Корай! — позвал он напарника. — Надо пройти по дворам, поспрашивать, она не могла рвануть в горы, а к побережью мимо нас не ушла бы. Если не дура — затихарилась бы в усадьбах.

* * *

Я одним прыжком заскочила в комнату напротив лестницы и едва не упала, споткнувшись о ковёр. С трудом удержав равновесие и потеряв драгоценные мгновения, готова была зареветь от ужаса быть обнаруженной — спрятаться в большой гостиной решительно негде, единственное место — за распахнутой дверью комнаты.

Метнулась за неё, прижалась к стене, вытянувшись на цыпочках в струнку и возненавидев свою дерзко торчащую грудь. Натянула одной рукой футболку вниз, чтобы сжала её пышность, а второй вцепилась в ручку двери.

Господи! Помоги мне раствориться в этой чёртовой стене!

Весь мой мир сузился до размеров узкого вытянутого треугольного пространства. Но в этом доме я не имела права даже квадратный миллиметр. Меня трясло от страха, не могла совладать с частым дыханием, бросило в пот, ноги слабели от напряжения.

Я слышала, как кто-то, спустившийся по лестнице, прошёл в кухню — голосок малыша, ещё не умеющего говорить, доносился теперь оттуда. Неясное женское бормотание заглушалось ударами моего сердца и шумом крови в ушах. Я настолько сильно старалась расслышать, что происходит там, что чуть не вскрикнула и выпустила ручку двери, когда кто-то с той стороны резко потянул её на себя…

* * *

Россия, Москва. 36 дней назад

— Валь, смотри, какой я дом нашла!

Неугомонная Юлька принеслась в мою комнату с очередным проектом усадьбы. Девчонки в её возрасте наверняка не скупают на карманные деньги журналы интерьеров и архитектурных проектов загородных домов. И кукол из старого тряпья тоже не шьют. А моя сестра шьёт и раздаёт их первым встречным детям. У неё не было недостатка в игрушках, но все они ей не слишком нравились. Она говорила, что они мёртвые. Первый раз я услышала от неё это слово, когда ей было шесть лет, Юлька уже в этом возрасте каким-то глубинным чувством понимала потоковое бездушное и ручное одухотворённое. И с журналами она носилась не просто так — мечтала о большом доме где-нибудь в лесу, чтобы можно было создавать свои игрушки.

— Ну давай, показывай, — я вздохнула.

До вылета в Турцию чартерным рейсом всего два дня, мне нужно было успеть сделать кучу дел. И самое главное — отвезти Юльку к отцу. Я боялась, что она не захочет из московской школы переводиться в Подмосковье в сельскую за сто километров от столицы, а отец категорически не согласен бросать своё богатое подворье. Оно и понятно — если бы папа мне не помогал, я бы ни за что не вытянула сестру и аренду квартиры, пусть за МКАДом и маленькую, но от этого не ставшую намного дешевле. Его большая ферма давала стабильный доход.

— Валь, ну не вздыхай! Помнишь, за папкиным полем на опушке леса есть такая бухта — как раз вот под этот проект!

— Юль, бухты в море.

— Ай, не придирайся! Выглядят они что в лесу, что в море одинаково! Короче! Смотри! Вот этот дом просто создан для нас! И от нашей деревни недалеко, и папке не надо будет технику гонять!

— Технику он будет гонять, ты же знаешь — она должна стоять в ангаре, а не под дождём.



— Ладно, — согласилась сестра, — пусть гоняет. Но ты только вспомни ту опушку и представь там этот дом… — Юля мечтательно закатила глаза. — Отпад! — и она подтвердила свои слова, упав навзничь на диван, только голые ноги мелькнули.

Я рассматривала рисунок и планировку дома и понимала — сестра права, это то, что надо. Небольшое крыльцо, симметричная геометрия снаружи, а внутри несколько вариантов расположения несущих стен и переборок. Можно сделать большую гостиную и кухню, а спальни и мастерская для Юли уместятся на втором этаже.

— Да, ты права, этот дом идеальный.

— Я уже позвонила и узнала стоимость проекта! Вот заработаешь в Турции и купим его!

— Ты не забывай, что проект — это ещё не дом. Еще нужны стройматериалы и рабочие. И надо узнавать, можно ли на той земле дом строить. Так что не всё так быстро и просто. И работать мне на него несколько лет, ты уже школу окончишь, замуж выйдешь и забудешь о нём.

— Валечка, ну я забуду, но ты-то нет! Ты же тоже не можешь всю жизнь одна жить. Тебе замуж надо. Я уже не маленькая, даже целовалась с Юркой… — Юлька распахнула большие зелёные глазищи и зажала рот ладошками.

Я изобразила возмущение, демонстративно свернула журнал в трубочку и двинулась на сестру. Она с визгом выскочила из комнаты и захлопнула дверь своей комнаты. Я только улыбнулась. Юрка, значит… Двенадцать лет, а уже целуются. Интересно — как?

Мне даже стало по-хорошему завидно. Сама я рассталась с парнем почти сразу после подачи заявления в ЗАГС. Мечты о празднике и счастливой жизни с Павлом разбились о его измену с моей единственной подругой. Банально до зубовного скрежета.

Жизнь вообще банальна. Всё в ней идёт по пути наименьшего сопротивления. Если судьбе было угодно кого-то разлучить, то ничего выдумывать ей не пришлось. Зачем всякие тайны и интриги? Достаточно столкнуть интимными местами тех, кто подвернулся под руку на ближней орбите жертвы её игрищ.

— Юлька, выходи! Дам по темечку разок, и надо поговорить…

— Знаю я, о чем ты хочешь поговорить! Не переживай, я тебе не говорила, но мне не нравится учиться в этом классе! Они все придурки! Уже третий раз мне бойкот объявляют…

— А ну открывай! — я пнула дверь, в одну секунду превратившись в фурию — за Юльку могу убить. Глотку перегрызть. Землю остановить и поскидывать с неё всех уродов…

* * *

Турция, Ризе

Это были далеко не все промелькнувшие воспоминания за те мгновения, пока дверь отодвигалась от меня. Я видела это словно в замедленной съёмке, казалось, звуки улицы размазались, будто заело магнитофонную плёнку. В эту секунду длинною в жизнь я почувствовала себя голой по-настоящему. Беззащитной, с обнажившейся нервной сетью.