Его невольница - Ульяна Громова Страница 15

Отодрала себя от кровати с трудом, будто вросла в неё, и чуть не упала, когда потянулась за большим свёртком. Он развернулся, и в руках у меня оказался чёрный полукомбинезон и куртка из парусины со светоотражающими полосками и тёмная байковая рубашка с длинными рукавами. Я смотрела на них и не верила своим глазам — впервые, если не вспоминать украденные джинсы, на мне будет закрытая одежда!

Я немного оживилась — желудок болел, слабость подкашивала ноги, но эти тряпки вдруг вселили надежду, что кошмар не повторится. Натянула своё бельё и эту робу. Грубые швы касались раздражённой кожи на бёдрах, но рубашка хотя бы защищала спину.

Попила воды, чувствуя, как неприятно она катится по саднившему пищеводу в измученный желудок, и вышла из комнаты.

Дождь давно кончился, «Чёрная акула» качалась на волнах в своей стихии. Я шла, держась за стены, в другую от бассейна сторону, спустилась, едва не скатившись с лестницы, на нижнюю палубу. Внешние огни все были погашены. Не корабль — призрак, совершенно невидимый на чёрной воде тёмной ночью с затянутым бородатыми тучами небом. Ни Луны, ни звезды. Лишь вдалеке тонкой нитью огни Ризе… Или нет? Я понятия не имела, куда мы плыли, зачем, и когда этот комфортабельный капкан выпустит меня из своих железных лап…

Но, как выяснилось, если чего-то очень хотеть, желания исполняются.



Я подошла как раз в тот момент, когда расчехлили небольшую моторную лодку — чёрную, без единой надписи. Пока её спускали на воду, стояла, обнимая себя руками, и ёжилась, остатками души желая забиться куда-нибудь в трюм или под такелаж, лишь бы не попадаться на глаза Месуту. Я стала его панически бояться, до полного умопомрачения и животного инстинкта бежать со всех ног…

Было бы куда.

Когда он повернулся ко мне, я готова была провалиться в ад или в чёрную бездну моря, заметалась по палубе взглядом, а потом и всем телом… стоя на месте, словно вросла в тиковые доски.

— Татла… — широко заулыбался он, а я не могла поднять взгляд, тряслась, не помня себя. — Замёрзла? — приобнял за плечи «участливо», неверно истолковав мою крупную дрожь. — Вах, хороша ты, но… вину надо искупить. Ты не откажешь уважаемому господину в просьбе, красавица?..

Я конвульсивно дёрнула головой, но этому ублюдку моё согласие не нужно было ни два часа назад, ни тем более теперь.

— …Вот и хорошо, — довольно похлопал он меня по спине, и я еле устояла на ногах, когда подтолкнул вперёд. — Иди в лодку, татла, глубокое чёрное море ждёт тебя. — Он провёл меня, подталкивая в спину, к опущенной площадке мимо Энвера и обратился к нему: — И ты, дорогой, плыви, проследи, чтобы всё нормально было.

— Мы не так договаривались, Месут. Это не моя сфера, ты знаешь.

— Но девка-то твоя? Не можешь даже за шлюхами уследить? Так мы тоже не договаривались. А может, ты кое о чём забыл, дорогой?

— Это уже не моя девка. Я продал её.

— С сыном я сам разберусь, а ты, дорогой, за бардак ответ должен держать. Иди в лодку, дорогой, иди. Всё будет хорошо, это я обещаю.

Я слышала, как Месут похлопал Энвера по кожаной куртке, а в следующую секунду получила грубый тычок в спину и чуть не рухнула в катерок.

В него что-то грузили в чёрных полиэтиленовых мешках. Рядом с мотором сел незнакомый парень на вид не старше меня. Но лучше бы его не было. От его взгляда становилось очень неуютно. Хотя ночь, неизвестность, жуткая компания и непонятный груз не располагали к тёплой атмосфере. Энвер шагнул в лодку следом за мной, и уже когда незнакомец отталкивался от площадки, я услышала проникновенные слова Месута:

— О Аллах, Ты далек от всех недостатков, и я восхваляю Тебя. О Аллах, прости их, помилуй и защити. Будь щедр к ним. Очисть их от прегрешений, подобно очищению белоснежной одежды от грязи. Дай им взамен обитель и окружение лучшее, чем было…[2]

Дальше я не слышала — урчание мотора и тихий шелест поднимаемой платформы-борта яхты заглушило голос грязной собаки…

* * *

Мы быстро отплывали, плеск волн о борта небольшой лодки заглушал мягкий урчащий звук её мотора. Сидела на скамье спиной к цели движения и смотрела, как, отдаляясь, сливается с ночью «Чёрная акула». Энвер сидел рядом, добавляя тревоги — я чувствовала его напряжённое тело, хотя выглядел он уверенным и даже расслабленным. А незнакомого парня, казалось, вообще не беспокоит ничего, да и вёл лодку он уверенно и без навигаторов, что становилось понятно — не первый раз. Я от нечего делать монотонно считала про себя секунды. На пятнадцатой минуте сбилась, но увидела вдалеке сбоку очертания гор на фоне неба, освещённого вышедшей из-за туч Луной.

Нас уже ждали. Большой тёмный катер без названия и опознавательных знаков, как и наша моторка, с тремя явно мужчинами на борту, колыхался на волнах в тени отвесного берега. Незнакомцам, и без того недружелюбным на вид, камуфляжная форма, подпоясанная портупеями, простоты не добавляла. Мы молча подплыли, и с катера к нам перекинули импровизированный трап — три сколоченные вместе доски. Один из чужаков спустился к нам на борт, окинул меня с ног до головы заинтересованным взглядом:

— Русская… — не то спросил, не то одобрительно пробасил грубым голосом по-русски и схватил меня за подбородок. — Хороша.

Я дёрнулась, высвобождаясь, и обхватила себя плотнее руками. В темноте трудно было разобрать лица остальных, но что этот — не турок, стало понятно сразу. Абхазец — вероятнее всего. А я — в центре кошмара. О плотном наркотрафике из Турции в Россию через Абхазию не слышал только инопланетянин, а я лицезрела то, за что в живых не оставляют.

Наш кормчий и этот пришелец начали передавать мешки двум другим на катере. Меня словно выключило, смотрела на всё это, как 3D-криминальное кино на большом экране с полным эффектом присутствия. Видела, как Энвер уловил момент и вытащил у нашего спутника из-за пояса пистолет. Даже позавидовала немного — этот сможет за себя постоять, а вот я… расходный материал. И привезли меня сюда только для одного — передать из рук в руки новым хозяевам. И что ждёт меня у них — совершенно предсказуемо.

Последний мешок перекочевал в катер. Абхазец повернулся ко мне:

— Вставай, красавица, — дёрнул меня за руку и буквально швырнул на мостик между лодками. Я боялась шагнуть на этот портал в беспросветное будущее, но меня никто не спрашивал. — Живее! И ты, — обратился он к кому-то, — давай за ней.

Меня кто-то сильно толкнул, буквально сметая с досок в чёрное море. Я заорала и ушла с головой под воду, сквозь толщу воды услышала хлопки и не смогла увернуться от кого-то, упавшего сверху. Загребла отчаянно, выпутываясь из-под чьего-то безвольного тела, борясь с желанием вдохнуть. Ещё двое упали в воду, снова погребая меня под собой, когда я уже почти вынырнула. Хотелось орать от страха, я не понимала, что произошло, но всё это крутилось на заднем плане. В глазах темнело, лёгкие жгло, в висках пульсировал ужас. Я замерла на секунду, потеряв ориентацию в тёмной воде, и рванула к поверхности, когда она вдруг забурлила — лодка или катер отплывали, слышно было звук мотора. Вынырнув, схватилась за ручки на борту — это была лодка, на которой мы приплыли. Шумно вдохнув и откашлявшись, попробовала забраться на плававший рядом мостик, но сил не осталось. И лишь мысль, что в воде могут быть акулы, придала мне их, и я с рвущим горло криком подтянулась и с трудом забралась в лодку.