Случайная заложница - Екатерина Орлова Страница 13

Открываю дверь в подвал и внезапно ловлю себя на мысли, что соскучился по Мишель. Мне хочется увидеть ее, считать реакцию. И пускай она снова будет недовольна и зла, пускай даже в сотый раз попросит ее выпустить. Но я хочу увидеть все это. Спускаюсь. Она лежит на диване и снова смотрит передачу о животных. Я усмехаюсь. Как будто ничего не поменялось с первого дня нашего знакомства. Вспомнилось, когда мы все приехали к родителям на Рождество. Утром все в пижамах готовились к завтраку и распечатывали подарки, а Мишель уткнулась в телевизор, потому что там шла передача о спасении животных в Австралии. Она так сопереживала им, что даже, кажется всплакнула. Мы с Малом тогда неплохо постебались над ней, но Мишель была абсолютно честна в своих чувствах. Она послала нас и снова уткнулась в телевизор. Тогда я сказал ей, что она не ту профессию выбрала, ей нужно было стать ветеринаром. А она ответила, что никаких успокоительных мира не хватило бы, чтобы успокаивать ее нервы в конце рабочего дня.

– Привет, ― поздоровался я, нависнув над диваном.

– Привет, ― спокойно ответила она и присела, глядя на меня снизу вверх. О, зря ты так, детка. Этот доверчивый взгляд с вызовом, который ты демонстрируешь, когда твои губы в опасной близости от моего члена, ― это огромный риск нарваться на неприятности. Или приятности. С какой стороны посмотреть.

– Я принес твой ноутбук.

Вытягиваю руку с гаджетом, и Мишель подскакивает с дивана. Впервые за долгое время я вижу искорки в ее глазах, и искреннюю улыбку. Она выхватывает ноутбук из моих рук и крепко прижимает к груди.

– Спасибо! ― так искренне и с горячностью.

– Ты снова смотришь, как спасают животных? ― усмехаясь, спрашиваю я, а сам, черт подери, смотрю на ее губы, как они шевелятся, как она невольно их облизывает. Я хочу сделать это сам. Провести языком по пухлым губкам, потом ворваться ей в рот и исследовать, пробовать на вкус, уплывая от ощущений.

– Нет. Это передача о дикой природе Африки.

– И как? ― я киваю на телевизор, но не отвожу взгляда от Мишель.

Она пожимает плечами.

– Нормально. Мне нравится.

– Поедем спасать львов? ―снова усмехаюсь.

– Иди ты, ― отмахивается Мишель и снова садится на диван.

– Давай… ― я хочу ей предложить что-нибудь. Хочу провести с ней время, хотя бы на день отложить водоворот мыслей, который выедает мне мозг. Мишель смотрит на меня в ожидании широко распахнутыми глазами. Ой, что же ты, девочка, делаешь со мной этим своим невинным взглядом? Прочищаю горло. ― Давай посмотрим какой-нибудь фильм.

– Ты сегодня выходной?

Не сдержавшись, я негромко смеюсь.

– Выходной от чего?

Она неопределенно машет рукой и отводит взгляд.

– Не знаю, от своей миссии. От… ― она понижает голос, ― убийств.

Я хмурюсь.

– Выходной, ― отвечаю строго. ― Так что насчет фильма?

После того, как она произнесла слово «убийств», мне уже меньше хочется смотреть с ней фильм. Сейчас Мишель, кажется, уже не видит во мне прежнего человека, только киллера. От этого скручивает внутренности и неприятно ноет в груди. Хочу, чтобы она смотрела на меня, как прежде: с восхищением, и общалась со мной открыто.

– Давай посмотрим звездную сагу. ― Она становится на колени на диван и прижимает к себе маленькую подушку, глаза с восторгом смотрят на меня. Я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на нее. ― С попкорном и колой. Хочу марафон. Раз уж у тебя сегодня… м-м-м… свободный день, то давай устроим марафон.

Я смотрю на нее, прищурившись. Я бы устроил с ней марафон. Такой, до потери сознания и последнего вздоха. И речь совсем не о фильме. Но рано. Все еще рано. Она не готова, а я не так терпелив. Хочется разнести что-нибудь в щепки. Или размозжить голову всем, кому задумал, чтобы Мишель добровольно была рядом, а не по принуждению. Но, пока это не светит, мы можем устроить марафон просмотра звездной саги.

– Я за попкорном, ищи первую часть. ― Делаю два шага на выход, а потом, обернувшись, указываю пальцем на Мишель. ― Только смотри, чтобы все было в хронологическом порядке событий, Мишель. А не по датам выхода частей.

– Зануда, ― медленно произносит она и с хихиканьем поворачивается к экрану.

Можно притвориться, что все, как раньше. Я хочу притвориться, и притворяюсь.