Мои палачи - Дана Блэк

* * *

За дверью грохочет музыка. Ведущий надрывает связки, орет в микрофон, что-то болтает про жениха и невесту.

Наверное, очередной дурацкий конкурс.

И я бы все отдала, чтобы оказаться там, на освещенном банкете, в гуще людей, в безопасности.

Стараюсь ничем не выдать своего страха, но получается паршиво, трепещу, вытираю влажные ладони о костюм и загнанно смотрю на мужа.

— Так и будешь молчать? — спрашивает он.

Он закатывает рукава. На нем белая льняная сорочка, на груди расплывается пятно — кто-то на свадьбе опрокинул на него красное бордо — фруктовые и минеральные нотки в букете, насыщенный вкус.

— Ю-ля-я, — по слогам тянет он моё имя. — Я жду.

Он расстегивает ремень. Итальянская кожа, блестящая пряжка. Вытягивает его из брюк и, свернув, бьет им по ладони.

Вздрагиваю от этого шлепка. Держусь за спинку крутящегося кресла — кусок единственной между нами преграды. В горле першит, я откашливаюсь.

— Артур, — мой голос хриплый, снова кашляю. Чуть увереннее продолжаю. — Ничего не было. Почему ты веришь кому-то, а я…

— Когда ты в ЗАГСе говорила "да", — он делает шаг ко мне. — Когда надевала кольцо, — ещё шаг. — Когда в свидетельстве расписывалась, — его спокойные интонации продирают меня до костей. Коленом он упирается в кресло. Серые глаза, опушенные густыми ресницами смотрят в упор, не мигая. — Когда ты взяла мою фамилию — ты стала моей. И я очень огорчился, когда за моей спиной, мою жену натянули на чей-то член, — он резко хватает меня за подбородок. — Ты не права, Юля. Понимаешь?

Не могу выносить стальной взгляд, отворачиваюсь. Он сжимает пальцы сильнее, фиксирует мою челюсть и я смотрю, смотрю, на его полные губы в усмешке, горечью вина дышу, мурашки по телу, как тока разряды, колотят меня.

— Артур, — сиплю, с трудом сглатываю. — Тебе наврали. Я клянусь, поверь мне.

— Не могу, Юль, — он встряхивает меня, и волосы в такт, качнувшись назад, снова рассыпаются по плечам. — Тс-с, не надо меня бояться, — большим пальцем он смахивает с моей щеки набежавшие слёзы. — Я ведь никогда тебя не трогал, Юлечка? И не трону. Наоборот, — Артур отпускает моё лицо. Одной рукой зажимает мои запястья и наматывает на них ремень, вяжет. — Если ты так любишь трахаться с другими — я готов тебе это устроить. Только есть условие, — его губы, дрогнув, растягиваются в подобие улыбки, — пощады не проси.

— Артур, — шепчу. Дергаю связанными руками. Рефлекторно отступаю назад, кресло не оставляю, как щит, катится впереди меня. — Ты про что? Давай поговорим, пожалуйста.

Он не хочет. Оборачивается на стук в дверь и громко сообщает:

— Открыто!

Мы в кабинете администратора ресторана, вокруг полумрак, горит лишь настольная лампа, но из коридора добавляется света. Зажигательная попсовая музыка с банкета на пару секунд звучит громче, у брата Артура свадьба, их счастливый день — мой кошмар, музыку, как и мою надежду на лучшее — тут же приглушает хлопнувшая дверь.

Смотрю на вошедших. Их двое. Один поворачивает замок в ручке, запирается. Второй кивает Артуру.

Они высокие, крупные, это мужчины. Вместо лиц пластмассовые маски котиков, выделяются белыми пятнами.

— Начнём? — весело спрашивает Артур. Быстро шагает ко мне. Выдирает у меня кресло. Плюхается в него и откатывается к стене.

— Артур, хватит, — от страха повышаю голос. Шмыгаю за длинный стол. — Выпусти меня. Пусть они отойдут от двери. Это кто, вообще?

— Это твои палачи, Юля, — Артур лениво закидывает ногу на ногу. — И они никуда не уйдут. Пока не накажут тебя. Раздевайся. Не бойся, плохо они тебе не сделают.

Я прослежу.