Фейки: коммуникация, смыслы, ответственность - Сурен Золян Страница 32

Иными словами, кликбейтинг нацелен на поиск нетривиальных форм сцепления онлайн-информации, которая раскрывается пошагово в результате переходов по ссылкам-анонсам: «В результате переноса этого типа заголовка на другие виды медийных текстов [помимо рекламных – Ж.С.], создающих, на субъективный взгляд создателя, историческую перспективу, динамику развития событий за счет подключения сопряженных и отнюдь не родственных тем, расширяются возможности онлайн-изданий, обладающих для этой задачи нужными техническими средствами, обеспечивающими достижение далеко идущих целей: промывания мозгов, зомбирования людей и создания феномена заражения толпы, включая явление массового психоза» [Чанышева 2016: 57].

Среди популярных механизмов подачи искажения фактуального содержания статьи можно выделить следующие:

– Подмена персонажей и «ложная смерть», т. е. часто появляющиеся заметки о смерти знаменитостей (звезд шоу-бизнеса, актеров, спортсменов и политиков): Юлий Шатунов разбился во время прыжка с парашютом и умер 2017; В аварии под Владимиром погибла Наталья Королева; В завалах сгоревшего дома пожарные нашли мертвую Аллу Пугачеву; Дима Билан умер сегодня утром; Сегодня умер Леонид Якубович; Ольга Бузова умерла. Сегодня во сне и т. п. Переходя же по ссылке к лиду и полному тексту, читатель узнает, как правило, что речь идет об однофамильцах знаменитостей: погиб рядовой воздушно-десантных войск Юлий Шатунов, а не певец Юрий Шатунов; под Владимиром разбилась зампредседателя Законодательного собрания Владимирской области Наталья Королева, а не певица под таким псевдонимом, а в пожаре погибла 23-летняя безработная тезка певицы Аллы Пугачевой. Информация же о смерти Димы Билана, Леонида Якубовича оказалась фальшивой, а смерть Бузовой и вовсе приснилась ее партнеру Рустаму Солнцеву. Такого рода прием с использованием омонимии имен собственных служит пролонгации коммуникативного контакта [Киклевич 2016: 316], в чем особенно заинтересованы цифровые издания, поскольку в их боковых окнах размещается реклама. Фейковую смерть можно связать также с ее преднамеренной инсценизацией, как в случае журналиста Аркадия Бабченко [Малькевич 2018], или выстраиванием пиар-кампании на сенсации о предсмертном состоянии, как в случае шоумена Бари Алибасова [Мартынова 2019]. Наибольший резонанс вызывает шоковая коммерческая реклама с использованием приема «ложной смерти», замаскированная под новостное сообщение, как в случае информации, появившейся 30 мая 2016 года на сайте российского охранного агентства pult-voevoda.ru: Andrzej Duda zmarł dziś. Szczegóły z miejsca zdarzenia. Polska straciła wielkiego polityka (Анджей Дуда умер сегодня. Подробности с места события. Польша потеряла великого политика). После вмешательства администрации президента Google заблокировал отображение этого сообщения в браузере [https://wiadomosci.dziennik.pl/polityka/artykuly/522102, andrzej-duda-zmarl-dzis-ekspert-to-nie-pierwszy-raz-kiedy-rosyjscy-hakerzy-zaatakowali-w-polskiej-sieci.html].

– Подмена понятий, утрирование и смещение смысловых акцентов, с целью придания информации сенсационности, в т. ч. представление слухов под видом фактов. Когда это происходит, пользователь медиаресурса ощущает «эффект обманутого ожидания», поскольку его предположение о «чрезвычайности» контента не оправдалось. Например, приковывающий внимание «горячий» хедлайн То что случилось с Путином в Париже уже не скрыть отсылает к ресурсу, озаглавленному уже иначе: В Париже Путин столкнулся с интригами, звучащему менее драматично, но все же характеризующемуся эксплицитной оценочностью. Читая полный текст, реципиент испытывает разочарование, поскольку узнает лишь о ничем не выдающихся переговорах в Елисейском дворце, где в результате измененной рассадкой за рабочим завтраком Владимир Путин сидел далеко от Дональда Трампа, что мешало им поговорить друг с другом. Текст заканчивается позитивной нотой о том, что «в итоге президентам России США все-таки удалось пообщаться». В этом аспекте стоит упомянуть о полностью сфа льсифицированной новостной информации и жу рналистских разоблачениях пос ледних лет. Так, репортер «Der Spiegel», одного из ведущих европейских СМИ, Клаас Релотиус годами сочинял фейковые новости (от цитат и персонажей до целых историй) и получал престижные журналистские награды, в том числе за фальсифицированные материалы [Звезда 2018]. Описанный случай далеко не единичный. Джейсон Блэр, журналист авторитетного ежедневного издания «The New York Times», в течение четырех лет выдавал за эксклюзивные репортажи с мест событий плагиат, т. е. компиляцию из электронных версий материалов других изданий, чьи репортеры действительно побывали в горячих точках. В мае 2017 года итальянский журналист Томмазо Дебенедетти разыграл мировые СМИ, опубликовав в поддельном Твиттере министра культуры Франции сообщение о смерти Нобелевского лауреата по литературе Светланы Алексиевич [Поворазнюк 2015]. Информация была подхвачена ведущими мировыми изданиями, а в России сенсационную новость передали РИА Новости, «Интерфакс», РБК, «Известия», «Ведомости», «Коммерсантъ», «Лента. ру», телеканалы «Культура», RT, НТВ, «Царьград ТВ» и другие СМИ.

– Механизм открытия, базирующийся на эмоциональной вовлеченности реципиента в анонсируемую ситуацию. Привлекательные и часто открываемые гиперссылки формулируются следующим образом: От нас скрывали правду, но теперь всё стало известно; Больше никакой онкологии: поразительная разработка российских врачей; Новосибирские учёные смогли отапливать дома холодильником и т. п. В этой связи И.В. Силантьев [Силантьев 2006: 87] справедливо отмечает, что описываемое в тексте событие «предполагает вовлеченность человека в отмеченный им факт или совокупность фактов. При этом вовлеченность может быть не только социально-ситуативного плана, […] но и плана личностного, и поэтому событие не просто ментально, но и отчетливо аксиологично». Такого рода заголовки апеллируют к таким базовым потребностям, как здоровье и самочувствие, потребность в безопасности жизнедеятельности, потребность знать правду о происходящих в социуме событиях.

– Цитаты, видоизмененные в журналистском тексте, в т. ч. умолчание части высказывания, перестановка его частей и т. п. События освещаются в соответствии с определенными идеологическими императивами, доминирующими в контексте обсуждения злободневных тем, зачастую с использованием передачи информации по принципу «возможное как реальное»: события, которые с точки зрения медийного агента могут произойти, представляются как имеющие место. Ссылки на источники информации, которые призваны придать тональность достоверности информации, анонсируемой в заголовке, нередко это резонансные высказывания, как: Путин: «Мы попадем в рай, а они просто сдохнут» [2018, https://gazetaby.com/post/putin-my-popadem-v-raj-a-oni-prosto-sdoxnut/143076/]. В заголовок вынесена фраза, которую президент России произнес во время заседания Валдайского дискуссионного форума в Сочи, объясняя, почему в российской концепции применения ядерного оружия нет превентивного удара: «Да, в этой ситуации мы как бы ждем, что в отношении нас кто-то применит ядерное оружие, сами ничего не делаем. Ну да. Но тогда агрессор все равно должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы – жертвы агрессии, и мы как мученики попадем в рай, а они просто сдохнут, потому что даже раскаяться не успеют». Эта реплика была встречена аудиторией аплодисментами и дружным смехом.