Время динозавров. Новая история древних ящеров - Стив Брусатти Страница 10

Пангея, может, и была единым куском суши, но вероломная погода и экстремальный климат придавали ей опасную непредсказуемость. Получился не особенно комфортный и безопасный дом. Но первым динозаврам выбирать было не из чего. Они появились в мире, который все еще приходил в себя после ужасного массового вымирания в конце перми, на земле, подверженной капризам мощных бурь и пагубным колебаниям температуры. Одновременно появились многие другие виды растений и животных. Все эти новички оказались втянуты в эволюционную битву, и вовсе не гарантировалось, что именно динозавры возьмут верх. В конце концов, они были маленькими и жалкими созданиями, поначалу даже близко не подбиравшимися к вершине пищевой цепи. Динозавры отирались среди прочих больших и маленьких рептилий, ранних млекопитающих и земноводных в середине пищевой пирамиды, опасаясь архозавров-крокодилов, которые восседали на троне. Динозаврам ничего не досталось даром. Все пришлось добывать самим.

Много летних сезонов я ездил вглубь субтропического засушливого пояса Северной Пангеи на охоту за окаменелостями. Конечно, сам суперконтинент давно исчез, постепенно распался на современные континенты за более чем 230 млн лет, прошедших с тех пор, как древние динозавры отправились в эволюционный поход. А я изучал остатки старой Пангеи, которые можно найти в солнечном регионе Алгарве в Португалии, на самом юго-западе Европы. В те первые годы, когда динозавры боролись с мегамуссонами и обжигающим жаром триаса, эта часть Португалии находилась всего на 15° или 20° северной широты, примерно как Центральная Америка сегодня.

Как это часто бывает в палеонтологии, Португалия оказалась на моем радаре случайно. После нашей первой вылазки в Польшу, встречи с Гжегожем и изучения окаменелостей динозавроморфовых предков динозавров у нас с Ричардом Батлером, моим приятелем, выработалось что-то вроде зависимости. Мы стали одержимы триасом. Нам хотелось понять, как выглядел мир, когда динозавры были еще юными и уязвимыми. Поэтому мы изучили карту Европы в поисках мест с доступными отложениями триасового возраста, в которых могли бы оказаться остатки динозавров и других животных, живших рядом с ними. Ричард наткнулся на короткую статью в неприметном научном журнале, где описывались фрагменты костей из Южной Португалии, которые в 1970-х гг. нашел немецкий студент-геолог. В Португалии он должен был составить карту геологических отложений — обязательный ритуал для геологов-старшекурсников. Окаменелостями студент интересовался мало, поэтому забросил образцы в рюкзак и отвез в Берлин, где они провалялись в музее почти три десятилетия, пока палеонтологи не признали их черепами древних амфибий. Триасовых амфибий. Этого оказалось достаточно, чтобы взволновать нас. В красивой европейской стране имелись триасовые окаменелости, которые десятилетиями никто не искал. Мы должны были поехать.

Эта наводка и привела нас с Ричардом в Португалию в конце лета 2009 г., в самый жаркий сезон. В компанию мы взяли нашего друга Октавио Матеуса, которому в то время не было и 35 лет, но он уже считался ведущим охотником за динозаврами в Португалии. Октавио вырос в маленьком городке под названием Лоуринья, на ветреном Атлантическом побережье к северу от Лиссабона. Его родители были археологами-любителями и историками, они проводили выходные, изучая сельскую местность, которая, как оказалось, была усеяна окаменелостями динозавров юрского периода. Семья Матеуса и разношерстная группа местных энтузиастов собрали так много костей динозавров, зубов и яиц, что им понадобилось все это где-то хранить, поэтому, когда Октавио было девять лет, его родители основали собственный музей. Сегодня в Музее Лоуриньи находится одна из самых важных коллекций динозавров в мире, многие ее экспонаты собрал сам Октавио, который продолжил изучать палеонтологию и стал профессором в Лиссабоне, и его постоянно расширяющаяся армия студентов, добровольцев и доморощенных помощников.

Было логично, что мы с Октавио и Ричардом отправились в путь в августовскую жару, ведь мы искали животных, которые жили в самом жарком и сухом месте Пангеи. Но это была не очень хорошая идея. Несколько дней мы бродили под палящим солнцем Алгарве, и пот пропитывал геологические карты, которые, как мы надеялись, приведут нас к сокровищу. Мы проверили почти каждый выход отложений триасового возраста на картах и заново перепроверили то место, где студент-геолог нашел кости амфибий, но нам попадались только отдельные фрагменты ископаемых. К концу недели в «поле» мы изнывали от жары и усталости и перед глазами маячил провал. На пороге поражения мы решили еще раз пройтись по району, где тот студент сделал свое открытие. День был убийственно жаркий, термометр на наших GPS-трекерах показывал 50 °C.

Через час или около того мы решили разделиться. Я остался у подножия холма, тщательно изучая фрагменты костей, разбросанные по земле, в отчаянной попытке отыскать их источник. Без толку. Вдруг раздался возбужденный крик где-то на хребте. Я уловил певучий португальский акцент, так что это должен был быть Октавио. Я бросился туда, откуда вроде бы доносился голос, но все стихло. Возможно, померещилось, жара способна сыграть дурную шутку над человеческим сознанием. В конце концов я увидел Октавио вдалеке, он протирал глаза, словно его разбудил телефонный звонок среди ночи, и спотыкался, как зомби. Это было странно.

Увидев меня, Октавио собрался с силами и вдруг запел. «Я нашел, я нашел, я нашел», — повторял он снова и снова. В руках у него была кость. Чего у него не было, так это бутылки с водой. И тут до меня дошло. Он забыл воду в машине, что опасно для такого жаркого дня, но зато набрел на слой с костями амфибий. Возбуждение вкупе с обезвоживанием привело к кратковременной потере сознания. Но теперь он пришел в себя, а через несколько мгновений и Ричард продрался через кусты и присоединился к нам. Мы обнялись, дали друг другу «пять» и решили отметить событие: восстановить баланс жидкости в организме пивом в кафе неподалеку.

Октавио нашел слой сланца толщиной в полметра, заполненный ископаемыми костями. В течение следующих нескольких лет мы неоднократно возвращались, чтобы тщательно раскопать участок, что оказалось сложной задачей, так как костеносный слой, казалось, расширялся бесконечно вглубь холма. Я никогда не видел столько ископаемых в одном месте. Это была братская могила. Бесчисленные скелеты земноводных под названием метопозавры — гигантские версии нынешних саламандр, размером с небольшой автомобиль, — располагались в хаотическом беспорядке. Их там, должно быть, были сотни. Около 230 млн лет назад целая стая этих склизких чудовищ внезапно погибла, когда озеро, в котором они жили, пересохло — побочный эффект капризного климата Пангеи.

Гигантские амфибии вроде метопозавраиграли ведущую роль в истории триасовой Пангеи. Они рыскали по берегам рек и озер на большей части суперконтинента, особенно в субтропических засушливых районах и влажном среднем поясе. Будь вы хрупким маленьким примитивным динозавром, таким как эораптор, то любой ценой держались бы подальше от побережья. Это была территория противника. Там ждал метопозавр, скрываясь на отмели, готовый наброситься на любого, кто отважится подойти слишком близко к воде. Его голова была размером с журнальный столик, а челюсти усеяны сотнями острых зубов. Его большие, широкие, почти плоские верхние и нижние челюсти соединялись шарнирным суставом и могли захлопнуться, как крышка унитаза, чтобы заглотить любую добычу. Чтобы съесть на ужин вкусного динозавра, хватало нескольких укусов.