Таинственное путешествие Томека - Альфред Шклярский Страница 61

С полицейской наблюдательностью урядник заметил перемену в настроении гостя. Сконфуженный, представил ему жену. Вильмовский вежливо поздоровался с ней и стал хвалить образцовый порядок, царящий в комнате.

- О, это хорошая хозяйка, сибирячка, - сказал урядник. - Она вышла за меня замуж, хотя, как вам самому известно, сибиряки недолюбливают нас, царских чиновников.

- Ах, вы снова за свое, Александр Иванович, - укорила его жена. - Пожалуйте к столу на скромный завтрак.

На белой скатерти появились тарелки с блинами, чашки с румяным топленым маслом, икра, творог со сметаной и жареная курятина. Девушка, которая открывала Вильмовскому дверь, принесла большой, бухающий паром самовар, а урядник достал из шкафчика бутылку водки и графин - с настойкой.

- Пожалуйста, садитесь, - любезно говорил он, не забывая о награде губернатора.

- Перед завтраком я хотел бы покончить с делами, - сказал Вильмовский, медленным движением доставая из кармана бумажник. Я с удовольствием установил, что во вверенном вам районе царит порядок и спокойствие. Поэтому я могу с чистой совестью вручить вам награду, а в рапорте его превосходительству не премину упомянуть об этом.

Вильмовский отсчитал сто рублей бумажками. По тем временам это была довольно значительная сумма. Урядник взял деньги и принялся благодарить.

- Для порядка прошу мне дать расписочку в получении с вашей собственноручной подписью, - сказал Вильмовский.

- Конечно, конечно, порядок должен быть во всем, - согласился урядник. - Ольга, принеси бумагу, ручку и чернила!

Вильмовский спрятал расписку в бумажник. Все уселись за стол. Бутылка водки была быстро опорожнена до половины. Вильмовский только время от времени прикладывал рюмку к губам, зато урядник охотно пил рюмку за рюмкой. Завтрак продолжался около двух часов. Урядник много рассказывал об условиях, господствующих в его округе. Он ругал якутов, которые приняли православие, но по-прежнему оставались язычниками и не хотели подчиняться царским чиновникам, жаловался на конфликты с ссыльными, работающими на золотых приисках и обвинял местные власти в плохом исполнении своих обязанностей.

В конце концов Вильмовский взглянул на часы.

- Уже поздно, а меня ждет конвой в лагере под городом, Еще сегодня или, в крайности, завтра с утра мне надо ехать дальше. Я хочу вернуться на юг еще до первого снега, - сказал он, прерывая красноречие подвыпившего полицейского.

- Понимаю, понимаю, уже вчера ночью у нас был заморозок, - заметил урядник.

- Находясь здесь проездом, я хотел бы при случае закончить еще одно служебное дело, - сказал Вильмовский. - В Алдане находится ссыльный, которого я должен дополнительно допросить.

- Вот как? - удивился урядник. - Кто это, если не секрет?

- Да так, один поляк, присланный сюда из Нерчинска. Говорят, он работает в фактории Нашкина.

- Как его фамилия?

- Збигнев Карский, - кратко ответил Вильмовский.

На лице урядника появилось выражение сосредоточенности, будто он что-то вспоминал.

- Сейчас, сейчас, это тот, который собирался бежать? - спросил он минуту спустя.

- Да, видимо, именно он, - сказал Вильмовский. - Ведь это я раскрыл его намерения...

- Как же-с, помню, помню. Ведь я лично читал ваш рапорт, подшитый к бумагам ссыльного. Это вы подчеркнули красным карандашом: "опасный преступник, отмечаться через каждые три дня".

- У вас хорошая память, - осторожно похвалил Вильмовский. - Это ценное качество; я вижу, что награда вами вполне заслужена...

Довольный урядник, вдруг обеспокоился.

- Этот допрос имеет важное значение? - спросил он.

- Может быть, важное, а может быть, и нет. Дело касается кого-то другого.

- Не знаю, успеете ли вы, - опечалился урядник. - Он, правда, здесь, но, пожалуй, это его последние минуты... Лечил его наш фельдшер, говорят, что и шаман приходил, но никто ему не помог. Он умирает, а может быть, уже умер этой ночью. Несколько дней тому назад Нашкин прислал сюда кого-то для упорядочения дел фактории.

Чтобы не выдать охватившей его дрожи, Вильмовский крепко ухватился руками за стол. Он не мог произнести ни слова. Это было весьма печальное известие. К счастью, урядник в этот момент разливал в рюмки сладкую настойку и не заметил бледности, покрывшей лицо его собеседника.

Вильмовский взял рюмку и опрокинул ее в рот.

- Что ж, у нас будет меньше хлопот, - буркнул он.

- Я сейчас пошлю в участок, - сказал урядник. - Мы узнаем, можно ли допросить ссыльного.

- Где живет ссыльной? - спросил Вильмовский.

- В пригороде, не больше четверти часа ходьбы отсюда.

- В таком случае я сам пройду к нему с вашим человеком.

- Я пойду с вами, - предложил урядник.

- Нет, нет, зачем же, я и так отнял у вас множество драгоценного времени, - возразил Вильмовский. - А после я сам посещу вас в вашей канцелярии и расскажу о том, что увидел.

- Как вам будет угодно! Значит, встретимся в участке, а потом будьте любезны ко мне на обед. Прошу не возражать, это большая честь и удовольствие для нас. Ольга, Ольга! Пошли Марусю в участок, пусть сейчас же придет Сашка!

Вильмовский сидел как на раскаленных угольях. Он притворялся, что слушает болтовню урядника, который, подвыпив, расстегнул мундир и стал весьма разговорчив. А Вильмовский неотступно думал об умирающем ссыльном. Что за печальная судьба. Столько труда, столько жертв, и все напрасно. Збышек умирает... Вильмовский хотел теперь увидеть его, хотя бы на короткий миг, утешить, обнять. Какое же одиночество стало уделом Збышека в этой суровой, почти безлюдной стране!

В сенях послышались тяжелые шаги Сашки - высокого, бородатого полицейского. Вильмовский надел полушубок. Урядник передал городового в распоряжение влиятельного "сослуживца" и еще раз обязал гостя принять приглашение на обед. Наконец Вильмовский очутился на улице. Городовой, придерживая саблю на боку, услужливо повел Вильмовского в пригород, где в стороне от других стоял небольшой домик.

- Это здесь, - сказал городовой. - Я войду первым, ваше высокоблагородие! Прошу осторожнее, притолока низкая.

Городовой открыл дверь. Они очутились в небольшом коридоре. Городовой постучал в следующую дверь. Не ожидая приглашения, широко ее открыл. Сердце у Вильмовского билось учащенно. В маленькой полутемной комнате он сразу же заметил в углу кровать, на которой лежал человек. На краю кровати сидела молодая девушка. На небольшом столе в подсвечнике горела свеча, бросая желтоватые блики на убогую обстановку комнаты.

Городовой наклонился, чтобы не удариться головой о притолоку двери. За ним последовал Вильмовский.

- Как ваше здоровье? - спросил городовой. - Ого, вы опять здесь! - обратился он к девушке.