Опасное наследство - Лене Каабербол Страница 53

Лил дождь. Большие тяжелые капли падали с ветки на ветку. Им, этим каплям, было долго добираться до земли, потому что ели росли плотной стеной. Но все же капли падали вниз, и мы мало-помалу промокли.

Предо мной по скользкой вытянутой тропке, можно сказать, полз Тавис, и я схватила его руку, чтоб он не упал. Он вырвался с неожиданной резкостью и продолжал, не обращая на меня внимания, подниматься ввысь. Уж коли ему понадобится помощь, он примет ее не от «предательницы», как я.

Я по-прежнему не верила, что иду здесь, под открытым небом, и вдыхаю воздух, пахнущий сосновыми иглами, живицей и дождем. Даже ощущать, как промокаешь, было прекрасно, во всяком случае поначалу.

Давин нашел меня. Давин и Роза отыскали меня. И я была на пути к дому.

Чуть впереди остановились Давин и бродяга. Они освобождали Сашу, которая запуталась в каких-то зарослях. Она тоже не желала чужой помощи. С неожиданной силой вырвалась она из путаницы веток, не обращая внимания на то, как рвется ее шелковый наряд. Бродяга тщательно снял с веток сверкающие бирюзово – синие нити, и я подумала, что Саша зацепилась нарочно. Она оставляет знаки, чтобы им было легче найти ее.

– А мы не можем оставить ее здесь? – негромко спросила я.

Кричать я не осмеливалась. Вообще-то, мы еще не заметили, чтобы кто-то нас преследовал, и, думается, наше бегство еще не обнаружили. Но долго продолжаться это не могло, и нечего искушать судьбу.

– Мы можем привязать ее к дереву. Они наверняка найдут ее до вечера.

Похоже, бродяге пришлись по душе эти слова. Давин же нахмурил лоб и, казалось, колебался. А Саша так испуганно вытаращила глаза.

– Ой, нет! – запричитала она. – Меня могут съесть волки!

Теперь я тоже начала сомневаться, стоит ли так делать. Лучше оставить Сашу не так близко к Дракане. И у меня было ощущение, что большая часть ее испуга – притворство.

– Вообще-то, мы не можем тащить ее с собой! – сказала я. – Она выдаст нас при первом удобном случае.

Саша заморгала своими большими темными глазами и… разве это не слезы? Да, по меньшей мере по одной слезинке скатилось по каждой ее щеке.

– Никогда! – вскричала она. – Вы даже не знаете, от чего вы меня спасли. Этот человек… Она глубоко прерывисто вздохнула… – Этот человек – злодей.

В этом я не сомневалась. Но когда я в последний раз видела их вместе, она смотрела на Вальд-раку с обожанием и называла его «господин».

– Не стоит привязывать ее, – сказал Давин, – пускай себе идет.

Саша положила ему на руку ладонь и поглядела на него:

– Позвольте мне вас сопровождать. Я так хочу уйти отсюда!

Мой глупый старший брат! Неужто он и в самом деле не видел насквозь эту лживую девчонку? Ничего он не видел! Вид у него был такой, будто ему хочется завернуть ее в вату и бережно унести на руках прочь отсюда.

– Давин, заруби себе на носу! Этого делать нельзя. Она врет! Неужто ты не видишь, что она врет?

– Все одно, нам нельзя отослать ее назад к этому чудовищу! – сказал он. – Коли ей нынче этого не хочется, Дина, давай загляни ей в глаза! Коли она правду говорит, то… то, стало быть, мы берем ее с собой. Пусть даже наверх, в Высокогорье, коли так суждено!

Меня словно бы пнули ногой в живот.

Я почти забыла об этом в угаре радости от встречи с Давином и Розой, всего этого напряжения, в угаре ощущения свободы. Но теперь это снова настигло меня. Я не могу заглянуть Саше в глаза. Или, вернее, я отлично могу. Только при этом ровно ничего не произойдет. Та особая сила, что я унаследовала от матери, разбилась вдребезги. Я потеряла ее, точь-в-точь как Знак Пробуждающей Совесть. И я не верила, что вновь обрету свой дар.

Я больше не была Пробуждающей Совесть.

– Дина! Что случилось? – Давин испытующе поглядел на меня.

Я склонила голову:

– Ничего!

Я не могла заставить себя сказать ему об этом.

– Давин, она врет, говорю тебе!

– Ты ведь не поглядела на нее как следует! Почему же ты так уверена?

Я, сдаваясь, пожала плечами:

– Я вообще не могу больше это делать. Поступай как знаешь!

Я зашагала дальше.

– Дина! – раздраженно и вместе с тем растерянно запротестовал он.

– Поступай как знаешь! – повторила я, продолжая идти.

Поэтому, когда мы спустя некоторое время добрались до того места, где Пороховая Гузка ждал нас с лошадьми, мы по-прежнему волочили за собой Сашу.

* * *

У нас было только две лошади, так что продвигаться вперед быстрее мы не могли. Но нам хотя бы удавалось по очереди ехать верхом, чтобы ноги немного отдохнули. Саше тоже посчастливилось долгое время ехать верхом. У Тависа не хватало сил, так что и он какое-то время двигался верхом. И только бродяга, который пострадал больше всех, не хотел садиться на лошадь.

– Для того, кто желает укрыться в лесной чаще, две ноги лучше, чем четыре копыта твои, – пел он, обращаясь к лошади. И, несмотря на свою хромоту, он ошеломляюще быстро продвигался вперед. Это не он задерживал нас.

Бродяга… Я так и не смогла называть его иначе.

– Как тебя зовут? – спросила я его, когда мы плелись по дороге рядом друг с другом.

Он улыбнулся. Молниеносный блеск ошеломляюще белых зубов. Но это могло быть из-за того, что все остальное в нем было темным от солнечного загара и грязи.

– Бродяга по кличке и бродяга от роду, – по-видимому, по привычке тихонько пропел он.

– Бродяга? Так же зваться нельзя! Он пожал плечами.