Маг на два часа - Тамара Крюкова Страница 12

— Нет, я имел в виду такую перемену, когда закончится урок.

— По вашей милости, он уже закончился. Все разбежались кто куда, — окрысилась крыса.

— Ничего, сейчас вернутся, — успокоил её Авося, но крыса рассердилась ещё больше.

— Как же! — воскликнула она. — Ни за что не вернутся, потому что сегодня у них контрольная. Мы проходим деление.

— Ой, это как раз то, что нам нужно! — обрадовался Митя и на всякий случай поинтересовался: — А вы умеете делить пополам?

— Умею ли я делить пополам? Без лишней скромности могу сказать, что я лучший в мире специалист по делению пополам! Биссектрису знает каждый, — гордо произнесла крыса.

Митя вспомнил, что он в самом деле о ней слышал и бойко отрапортовал:

— Биссектриса — это крыса, которая бегает по углам и делит угол пополам.

— Верно, — кивнула крыса и с горечью добавила: — Но что обидно: бегаешь, бегаешь, а своего угла нет. Всё приходится чужие делить. Иногда чувствую себя просто загнанной в угол!

— Эй, а ты только углы делишь или леденцы тоже? — поинтересовался Авося.

— Можно и леденцы, но для начала нужно на них посмотреть и изучить проблему, — заявила Биссектриса.

Митя выложил монпансье на лист лопуха.

— Сколько их тут? — близоруко прищурилась крыса.

— Одиннадцать. Пополам не делится, — вздохнул Митя.

— Глупости. Одиннадцать прекрасно делится пополам, если подойти к делу с умом. Вот поделить тринадцать леденцов или, того пуще, девять, — гораздо труднее, — обнадёжила их специалист по делению.

Она забежала в школу, вытащила оттуда грифельную доску и для наглядности аккуратно вывела мелом цифру 11.

— Нет ничего проще, — сказала она. — Видите, одиннадцать состоит из двух единиц. Один из вас возьмёт первую единицу, а другой — вторую, и от одиннадцати ничего не останется.

Она вручила один леденец Мите, а другой — Авосе.

— Нет останется! — воскликнул Авося. — Ещё целых девять штук останется.

Биссектриса немножко подумала и предложила:

— Хорошо, если тебе так больше нравится, можешь отдать ему первую единицу, а вторую взять себе.

Она ловко поменяла леденцы местами.

— Всё равно неправильно. У нас осталось девять лишних леденцов, а вы обещали поделить без остатка, — возразил Митя.

— Ай-ай-ай! И впрямь неправильно, — согласилась крыса и добавила: — У нас не должно быть ничего лишнего. Так и быть, чтобы не было никакого остатка, придётся их съесть.

Не успели друзья и глазом моргнуть, как крыса поспешно засунула в рот все девять леденцов и, раздув щёки, точно хомяк, аппетитно захрустела. Митя и Авося посмотрели на крошечные конфетки, сиротливо лежащие у них на ладонях и, не дожидаясь, пока крыса продолжит деление, поспешили их съесть.

— Не нравится мне такое деление, — мрачно проворчал Авося.

— А ещё хвалилась, что делит пополам лучше всех, — вздохнул Митя.

— Ишь, какие привередливые! На вас не угодишь. Сами просили поделить без остатка. Вот я ничего и не оставила, — заявила крыса, вытирая лапками липкую мордочку.

— Мы не так просили. И вообще так делить нечестно, — возразил Митя.

— Вот как? Мы это ещё посмотрим. Давайте голосовать! — предложила Биссектриса и, не дожидаясь согласия, спросила: — Кто за то, что я поделила справедливо?

Она задрала кверху лапку, но, как и следовало ожидать, её примеру никто не последовал.

— Вот видите. Все против, кроме одного. Значит, одобрено единогласно, — нахально заявила специалист по делению.

— Как это единогласно?! — возмутился Митя.

— Неужели не понятно? Единым, то есть одним голосом, — объяснила серая мошенница и скрылась в школе, шумно хлопнув дверью.

Настроение у Мити и Авоси окончательно испортилось, но Мефодий вдруг сказал:

— А я даже рад, что мы наконец избавились от этих леденцов, потому что они мешали нам искать самое главное.

И тут Митя вспомнил, что он хотел отыскать в Игрландии средство, которое помогло бы папиной рукописи заиграть. И ему стало стыдно, что он потерял столько времени на какие-то леденцы. А ещё он испугался, что волшебное время скоро кончится и он так и не успеет принести домой ничего стоящего.

— Ну вот, ничего у нас не получается. Только всё теряем. Сначала волшебные две копейки, потом время. Теперь если папа обо мне спохватится, то и назад не попадёшь.

— Это точно. Обратного пути нет, — согласился Авося.

Митя глянул назад и охнул. Дороги, по которой они только что пришли, и в самом деле не было. Она исчезла, а на месте тропинки стояла непролазная чаща.

— Ну и ну! Должен же быть какой-нибудь выход! — в отчаянии сказал Митя.

— Выход всегда есть, даже когда кажется, что его нет, — согласился Авося.

И тут Митя увидел удивительную вещь. Между двух деревьев зачем-то висела массивная дверь, обитая дерматином, на которой было выведено: «Выход».

— Ура! Выход найден! — обрадовался Митя, но, как оказалось, преждевременно.