Юная леди Гот и призрак мышонка - Крис Риддел Страница 10

– Мисс Борджиа из «Телепатического Агентства Гувернанток», – ответил ему другой голос, чистый, певучий и с лёгким иностранным акцентом.

– Проходите, – сухо ответил Мальзельо. – Покои гувернантки – под куполом. Лорд Гот не любит, чтобы его беспокоили.

– Я знаю, – мягко отозвалась мисс Борджиа. – Поэтому я и здесь. Агентство специализируется на воспитании беспокойных детей.

– Беспокойных – это точно… – пробурчал Мальзельо. – И пусть вас не вводят в заблуждение её громыхающие башмаки и хорошие манеры. Коварная она штучка, эта девчонка Гот!

Ада затрепетала.

Следующее, что она услышала, был бой дедушкиных часов на каминной полке. Они отсчитали девять часов.

Ада зевнула, потянулась и спрыгнула с кровати. В гардеробной её ждало четверговое одеяние – венецианское платье из тафты, оттоманская накидка с помпончиками и красная феска, украшенная кисточкой. Накинув всё это, она совсем уж собралась влезть в свои большие башмаки, – но вдруг остановилась.

Вместо этого она вернулась в свою огромную спальню, извлекла из-за пышной кровати спрятанные там чёрные тапочки и надела их.

Затем подошла к двери и выглянула наружу. Нигде не наблюдалось никаких следов Мальзельо или новой гувернантки. Ада выбралась из спальни и на цыпочках побежала по коридору, стараясь не шуметь.

Когда она добралась до малой галереи, Эмили и Уильям Брюквидж уже ждали её за якобинским буфетом.

– Колбаски из оленины с луковичной горчицей? – спросил Уильям. – Или, может быть, лосось, панированный овсянкой в клубничной подливке?

Произнося это, он поднимал одну за другой серебряные крышки над блюдами, причём лицо его попеременно приобретало то коричневый, то жёлтый, то клубничный оттенок.

– Яйцо всмятку и солдатики! – отрезала Ада.

– Великолепно! – подытожила Эмили, когда они закончили. – Кстати, это ведь Руби готовит нам тосты. Каждое утро она выбирает форму нового полка.

Уильям, весь в цветочек (потому что он сидел перед занавеской), опустил свой тост и указал куда-то за окно.

– Гляньте! Вон комнатный егерь идёт.

Ада и Эмили тоже повернулись к окну.

Мальзельо спешил куда-то по гравиевой дорожке.

– Что это, интересно, комнатный егерь делает в парке? – удивилась Эмили.

– Возможно, просто идёт в свою комнату, – ответила Ада. – Когда Мальзельо не на работе, он живёт в парке.

– Проследим за ним, – предложил Уильям.

Они быстро спустились по главной лестнице, повернули налево в восточное крыло, миновали египетскую гостиную, доколумбову гостиную и китайскую гостиную (где Чарльз Брюквидж корпел над своим изобретением), потом ещё несколько гостиных, установить национальную принадлежность которых не представлялось возможным, потому что мебель в них была закрыта чехлами, сколько Ада себя помнила, и наконец добрались до кухни.

В большой буфетной не покладая рук трудились буфетчицы: стирали пыль с банок солений, надписывали их и наполняли ящики свежим льдом, принесённым из нового ледника. Никто из них не оторвался от работы и даже не подал виду, что заметил, как Уильям, Эмили и Ада проскользнули мимо них.

В людской несколько грустных горничных раскладывали по местам деревянные ложки, сортируя их по размеру. Они тоже оказались слишком заняты, чтобы обратить внимание на проходивших детей.

Дальше, в главной кухне, миссис У'Бью, сидя в просторном кресле-качалке за широченным кухонным столом, яростно царапала что-то в огромной измятой книге, страницы которой были испещрены многочисленными примечаниями из засохшего теста. Лицо миссис У'Бью покраснело от злости и казалось крошечным, как у гнома, под огромным колпаком, а с пояса фартука (размером с хорошую скатерть) свешивались скалки, отбивалки, мутовки, ситечки всевозможных форм и размеров, которые при каждом движении кресла-качалки стукались и позвякивали.

Сама миссис У'Бью рычала при этом, как разъярённый лев:

– Агнес, взболтай эти яйца! Мод, замеси это тесто! Да не это, а вон то, идиотка! Пэнси, поджарь коржи, пока не подрумянятся, и обкорнай края! Шевелитесь, лентяйки!

Пыхтящие кухарки, толкаясь локтями, хлопотали вокруг трёх кухонных столов, заставленных мисками, противнями и безменами.

– Быстрее! – сказал Уильям. – Не дадим ему уйти!

Ада и Эмили вслед за ним пересекли кухню и вошли в малую буфетную, тесную комнатку с чрезвычайно высоким потолком, все стены которой были завешаны стенными шкафчиками и полками, заставленными разнообразными специями, травками, отдушками, ароматами, порошками, тинктурами и вытяжками в маленьких пузырёчках. С потолка же свешивались вязанки петрушки, шалфея, розмарина и тмина – вперемешку со связками сушёных чернушек для супа, волнушек для успокоительного и веснушек для мороженого.

На высоком стуле у разделочного стола сидела Руби и терпеливо делала из очисток редьки морских коньков для украшения ещё одного шедевра миссис У'Бью – «нептунова бульона». Увидев Аду, она покраснела.

– Добрый день, мисс Г… Ада.

– Мы гонимся за Мальзельо, – шепнула Ада в ответ. – Кстати, обожаю твоих морских коньков. Ты молодец.

Руби снова зарделась.

– Нелли! – прогремела миссис У'Бью из главной кухни. – Отнептунь-ка мне этих креветок! Живо!

Ада, Уильям и Эмили выбежали из малой буфетной в кухонный сад.

– Осторожно! – шепнул Уильям, толкая Аду и Эмили за кучу бобов и немедленно зеленея. – Вот он идёт.

Мальзельо показался из-за угла нового ледника и начал пробираться через цветочные клумбы спального сада. Добравшись до Печальных руин ^[7], он отомкнул их ворота ключом со связки, болтающейся у него на жилетной цепочке, и скрылся внутри.