Летний домик  - Сесилие Треймо

На следующее утро Исабель забыла всё, что видела во сне.

Наступил первый день каникул. Всё было пропитано духом лета и предвкушением приятных неторопливых дней. Но Исабель думала не о том, как понежиться на солнышке и искупаться в озере. Её волновало нечто более важное: как спасти семью, пока ещё не слишком поздно.

– Ну что, отправляемся, – произнёс папа, хлопнув дверцей автомобиля. Мама и Урсула уже были в машине. Исабель пришла последней. Мама обернулась к ней и робко улыбнулась. Исабель сидела с каменным лицом.

– Мы с папой уезжаем, – сказала мама. И пока машина выезжала из города, эти слова так и звучали у Исабель в голове. – Нам нужно кое-что обсудить. Кое-что важное…

И почему они не могут сказать всё как есть? Она же и так всё понимает.

Тихонько вздохнув, Исабель откинулась на спинку сиденья. Первые дни летних каникул она любила больше всего. Когда ещё столько всего впереди – это как шаг в неизвестность, и ни дождливая погода, ни другие обстоятельства не могли омрачить радость предвкушения предстоящих дней.

Исабель помнила то детское чувство, когда они вчетвером садились в машину и отправлялись в летнюю сказку. Так же было и в этот раз. Но раньше во время поездки они болтали, смеялись и пели. Теперь же никто не пел. Все молчали. Все ехали не глядя друг на друга. Исабель не нравилась эта напряжённая тишина. Она была почти невыносимой, и девочка закрыла глаза – как будто это хоть чем-то могло помочь.

Однажды весной Исабель услышала, как папа сообщает маме, что в этом году не поедет в отпуск вместе с семьёй.

– Ты не можешь так поступить! – перебила его мама с удивлением и грустью в голосе. – Подумай о детях!

– Мне неприятно об этом говорить, – ответил папа, – но я в самом деле больше не могу.

И тут по радио заиграла громкая музыка, которая заглушила разговор родителей. А спустя месяц мама сообщила, что летом они с папой собираются на неделю в Испанию. Вдвоём.

– Я тоже хочу с вами! – раскапризничалась Урсула, узнав о планах родителей. – Это несправедливо!

– Наверное, – согласилась мама, – но нам нужно немного побыть вдвоём, папе и мне.

– Без нас?

– Да, без вас… А вы погостите у бабушки с дедушкой. В их летнем доме, который достался им по наследству. Так что вы прекрасно проведёте время…

– Не так прекрасно, как в Испании, – пробубнила Урсула. Мама промолчала, провела пальцами по своим светлым волосам и посмотрела куда-то вдаль.

Исабель эта новость тоже расстроила. Летом они всегда путешествовали всей семьёй, и то, что в этот раз их с Урсулой не брали в поездку, казалось странным и непривычным. Но не худшим. Худшее было впереди.

Позже Исабель случайно услышала, как мама говорит ужасные вещи, от которых кружится голова.

– Эрленд, нам нужно во всём разобраться, слышишь?.. Так больше не может продолжаться… Я больше так не могу… это нужно прекратить… это последний шанс…

Эти слова были сказаны недавно, поздним вечером в гостиной, после того как Исабель и Урсула отправились спать. Исабель не спалось. Она украдкой читала интересную книгу, как вдруг услышала мамин голос с нижнего этажа. Девочке показалось, что мама едва не плачет.

Папа в основном молчал и только иногда отвечал что-то так тихо, что невозможно было разобрать.

Исабель была настолько обескуражена и напугана услышанным, что не смогла читать дальше, хотя до конца оставалось всего несколько глав и в них должны были разоблачить убийцу.

Что больше не могло продолжаться? И о каком последнем шансе шла речь? Значит ли это… что родители собираются развестись? Так, значит, вот что они собираются обсуждать во время поездки в Испанию?

Исабель понимала: что-то не так, – но не подозревала, что всё настолько серьёзно. Только не эти двое, не мама и папа. Они всегда были такими влюблёнными… Исабель вспоминала прошлое лето: как папа, улыбаясь, прикрепил к маминым волосам розу, как мама обняла его и поцеловала на глазах у гостей, как они смеялись, танцевали и носились друг за другом по саду. От этого даже становилось неловко. Но теперь Исабель пыталась вспомнить, когда родители в последний раз выглядели такими беззаботными, и… не могла. Пришлось признать, что она скучает по тем временам. Исабель украдкой взглянула на отца. Его обрамлённое тёмными кудрями лицо было отстранённым и серьёзным. Губы – плотно сжаты.

Отец не отрывал глаз от дороги. Это был совсем другой папа. Не тот, которого Исабель знала все двенадцать лет своей жизни. Её папа был весёлым. С ним было интересно общаться. Он постоянно что-то придумывал. Однажды папа прихватил с собой на лесную прогулку ёлочные игрушки и украсил ими заснеженную ель, мимо которой шла лыжня. А в другой раз, когда они всей семьёй отправились в отпуск на автомобиле в Данию и постоянно лил дождь, папа предложил: «Может, лучше поедем в Италию?» И они отправились в Италию.

Вот таким был её папа. По крайней мере, когда-то. Но с осени он резко изменился. Исабель стала замечать, что отец стал непривычно молчаливым. Девочка поинтересовалась, не заболел ли он, но папа ответил, что просто немного устал и завтра ему станет гораздо лучше. Но с каждым днём папа всё больше уходил в себя. Он перестал улыбаться, шутить и смеяться, трепать детей по волосам, как обычно делал, приходя с работы, перестал интересоваться, как у них дела и как прошёл их день. Молча он бродил по комнатам. Папа больше не брился по утрам и теперь выглядел так, как будто плохо спал ночью.

Исабель не понимала, в чём причина.

И похоже, мама тоже не понимала. Её беспокойство росло. Она постоянно задавала папе всевозможные вопросы, думая, что девочки этого не слышат. Скорее всего, она не догадывалась, как хорошо слышно в детских спальнях всё, что происходит в гостиной. Не догадывалась она и о том, что Исабель не спит допоздна, читая книгу.