Коко Шанель - Мария Сердюк

Детство своё Габриэль вспоминать не любила. Еще бы, ведь папа не собирался сидеть дома с женой и детьми. Ему казалось, что эти маленькие сверточки в колыбельках, которые рождались один за другим, не должны мешать его приключениям. Как-то раз он собрался и просто уехал.

Куда именно отправился отец, никто из детей точно не знал. Может быть, в Америку, а может и в Африку. Возможно, он охотился на бизонов в прериях или катался на огромных слонах в саванне. Они могли только представлять. Писем отец никогда не писал, да и подарков своим многочисленным детям не присылал. Но Габриэль все равно любила его.

Мама, оставшись одна с кучей ребятишек на руках, стала совсем грустной.

«Вот вернётся отец и заживем!», – любила повторять она. Но чаще Жанна просто сетовала на судьбу. Ведь в добавок к тому, что муж бросил ее, мама Габриэль сильно болела.

У маленькой Габриэль сложилось впечатление, что папа – это человек-праздник. Вот вернётся он, и жизнь сразу наладится! Дом вместо маминых стонов наполнится весельем. У Габриэль и её сестер наконец-то появятся новые платья, а не эти ужасные обноски, которые им отдают соседские девчонки. Носить их было невыносимо. Тем более, что соседки всегда мерзко хихикали, когда видели Габриэль в чужой одежде.

Поначалу это очень задевало девочку. Но как-то раз она подумала: да ну их! Во-первых, обижаться на этих надменных девиц – ниже её достоинства. А во-вторых, очень скоро вернётся отец, и у неё будут самые лучшие наряды!

Папа вернулся, когда Габриэль шел двенадцатый год. Но приехал он не для того, чтобы позаботиться о семье. Умерла мама и пятерых детей нужно было куда-то девать. Отец не придумал ничего лучше, как отдать мальчиков в подмастерья, а девочек в приют. Так Габриэль и две её сестры Джулия и Антуанетта оказались под надзором в монастыре Обазин.

Это было мрачное здание из серого камня, построенное ещё во времена рыцарей и крестовых походов – в 1134 году. Внутри там было холодно и неприятно, но двор в Обазине оказался роскошным. Повсюду росли деревья и цветы, за которыми ухаживали монашки, среди клумб журчал фонтан, а окружали монастырь живописные холмы. Правда, их Габриэль видела очень редко: воспитанницам приюта запрещалось выходить за ворота.

Отец уехал, пообещав вернуться, когда найдёт лучшую жизнь. Да только снова обманул.

Габриэль каждый день мысленно разговаривала с отцом.

– Папа, – говорила она ему, – я часто мою голову желтым мылом. Ведь я знаю, как ты не любишь запаха грязных волос!

Мысленно рассказав отцу, как прошел ее день в скучном приюте, Габриэль утешалась. Эти «разговоры» были для нее лучиком света. Даже обида от того, что девчонки дразнили ее сиротой, немножко забывалась.