Властелин масок - Брайан Перро

Кто же не слышал об Оменском королевстве? Его столица славилась своими аккуратными улочками, над которыми возвышался замок из темного камня. Город окружали высокие горы с вечными снегами на вершинах. Широкая и длинная река, берущая начало в ледниках, каскадами спускалась по склонам гор и направлялась в равнину, прямо к центру города.

В Омене был небольшой рыбацкий порт, где всегда стояло множество ярких легких суденышек. Когда ночная тишина опускалась на рыбный рынок, горожане засыпали под шум океанской волны. А рано утром, подняв треугольные паруса на своих деревянных лодках, десятки рыбаков устремлялись по реке в бухту, чтобы забросить там удочки и сети.

Улицы в Омене были вымазаны глиной и так узки, что передвигаться по ним можно было либо пешком, либо верхом на осле. В городе жили одни бедняки, а в замке — один богач, сеньор Эдонф. Он был полновластным хозяином этого райского уголка и обложил каждую семью огромными налогами, которые якобы шли на государственные нужды. Каждый месяц в день полнолуния личная охрана сеньора спускалась в город, чтобы собрать подати.

Если у кого-нибудь из горожан не было денег, его тут же бросали в железную клетку в самом центре рынка — на всеобщее обозрение. Несчастный был обречен провести там долгие дни и даже недели без еды и питья, страдая от холода, жары или комаров. Жители города хорошо знали, что пребывание в клетке частенько заканчивалось смертью узника. Потому-то они изо всех сил старались заплатить подати своему сеньору.

Эдонф был огромным, как кит. Вылезающие из орбит глаза, большой рот и пузырчатая, всегда лоснящаяся кожа делали его похожим на тех гигантских морских жаб, что раз в году, весной, наводняли оменский порт. Вдобавок к чудовищному уродству, у Эдонфа были мозги головастика. В вечерние часы, греясь у очагов, старики рассказывали детям о невероятных глупостях сеньора. Эти истории, преувеличенные временем и приукрашенные умением рассказчиков, неизменно забавляли и старых, и малых.

Так, например, все знали историю Яка-Трубадура, который пришел в город с труппой бродячих акробатов и представился Эдонфу знаменитым лекарем. В течение месяца Як заставлял сеньора глотать овечий помет, посыпанный сахарной пудрой, и повторял, что в мире нет лучшего средства для восстановления угасающей памяти. Говорят, после этого память Эдонфа полностью восстановилась, и он уже никогда не забудет ни лекаря, ни, тем более, вкуса овечьего помета. Потому-то старые оменские рассказчики частенько повторяли ребятне, что тем, кто забывает слушаться своих родителей, однажды доведется отведать снадобья Яка. Кто знает, может быть, поэтому здешние детишки всегда отличались отменной памятью.

* * *

В этом-то королевстве и появился на свет Амос Дарагон. Родители его были ремесленниками и долгие годы странствовали из края в край в поисках подходящего для жизни уголка. Обнаружив славное Оменское королевство, они решили обосноваться там в надежде, что доживут на этой земле до конца своих дней.

Однако добрые люди совершили большую ошибку — они без разрешения построили на опушке леса, неподалеку от города, свою хижину. Но ведь земля-то принадлежала сеньору Эдонфу! Узнав об этом, тот немедленно послал к ним своих людей и приказал посадить Дарагонов в клетку, а дом сжечь. В обмен на жизнь и в оплату за деревья, спиленные для строительства домика, Урбан Дарагон предложил сеньору безвозмездно работать на него и таким образом погасить все долги. Эдонф согласился. С того рокового дня минуло двенадцать лет, а отец Амоса все платил и платил за былую ошибку своим трудом и потом.

На него было жалко смотреть. Он очень похудел и таял прямо на глазах. Эдонф обращался с ним как с рабом и требовал от него все большего. Последние годы Урбану было особенно тяжело, хозяин лично повадился бить его палкой, чтобы заставить работать быстрее. Сеньору Омена доставляло большое удовольствие издеваться над Урбаном, а тому, связанному долгами и словом, ничего не оставалось, как покорно сносить побои. Каждый вечер отец Амоса возвращался домой с поникшей головой и повисшими, как плети, руками. Он уже давно смирился с тем, что у него нет ни денег, чтобы бежать из королевства, ни сил, чтобы противостоять тирану.

Семья Амоса была самой бедной в деревне, а их лачуга — самой жалкой. Стены из простых обтесанных бревен плохо защищали от холода, и чтобы сохранить тепло, Урбан Дарагон законопатил щели торфом и сеном. От дождя защищала лишь соломенная крыша, а толстая каменная печь, огромная по сравнению с домом, казалось, была единственной по-настоящему крепкой частью всей постройки. Довершали эту убогую картину маленький садик, затененный окружающими его высокими деревьями, и крошечное строение, смутно напоминающее амбар.

Сама по себе хижина была совсем маленькой. В ней находились только деревянный стол, три стула, да еще кровать. Печь занимала почти все пространство вдоль восточной стены. Над огнем на крюке всегда висел одинокий котелок. Жизнь в этих местах состояла для Дарагонов из постоянной борьбы с жарой или холодом, с голодом и нищетой.

С детских лет Амос довольствовался лишь тем, что находилось под рукой, но зато развил в себе множество талантов. Он изобрел длинную рогатину со скользящей петлей и таким образом охотился в лесу на зайцев, фазанов и куропаток; из тростника сделал удилище и ловил в реке рыбу, а на берегу океана собирал ракушки и крабов. Благодаря ему семье удавалось как-то выживать.

Мальчик хорошо понимал и чувствовал природу, он мог скрыться в папоротнике и ходить по лесу, не издавая ни единого звука. Он знал все породы деревьев, все места, где растут лучшие дикие плоды, и в двенадцать лет мог выследить любого лесного зверя. Иногда в холодную пору ему удавалось находить трюфели, эти восхитительные подземные грибы, растущие у подножия дубов. У леса уже не было от него секретов.