Первое дело таксы - Фрауке Шойнеманн

УУУЖААААССС! Клянусь моей любимой косточкой – гроза была просто кошмарная! Всё свистело и завывало, сверкало и тряслось, грохотало и трещало!

К счастью, я лежал в уютной корзинке, правда не один, а вместе с сестрой Паулиной и братом Пепе. В отличие от них, я был абсолютно спокоен. Даже ухом ни разу не повёл. А они вздрагивали при каждой вспышке молнии и при каждом ударе грома.

– Паулина, Пепе, да успокойтесь же, наконец, – сказал я с досадой своим пугливым брату и сестре. – Я хочу досмотреть сон про собачий рай. А вы мне не даёте – всё вздрагиваете и скулите.

– Оййй! – обиженно взвизгнула Паулина. – Я-а-а бо-бо-бо-бо-юсь!

– Не груби нашей маленькой сестрёнке, – упрекнул меня Пепе. – Просто она очень чувствительная. Между прочим, я тоже не люблю, когда на мои барабанные перепонки обрушивается такой грохот. Я очень восприимчивый.

ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ?! ВОСПРИИМЧИВЫЙ?! Эй, разве мы какие-нибудь болонки?!

– Может, вам всё-таки напомнить, что мы первоклассные охотничьи собаки, чистопородные жесткошёрстные таксы? – сказал я им. – Охотничья собака не должна пугаться выстрелов, это уж как закон. Охотничьи собаки ходят на охоту, а там, как известно, стреляют.

– Я не виновата, что мне страшно, – ещё громче завыла Паулина. – Я бы и рада была не бояться… уууууууууу…

– А мои уши…

Дверь распахнулась, и в комнату тяжёлыми шагами вошёл Манфред фон Таксенвальд.

Клянусь огненным лисьим хвостом, сейчас он наверняка отругает моих брата и сестру за то, что они скулили и подвывали. Да ещё же из-за какой-то маленькой грозы. Нет, наш хозяин этого не переносит. Бедная Паулина, бедный Пепе, теперь мне даже стало их немного жаль.

– Ну, кто тут так жалобно воет, что сердце разрывается? Неужели маленькая Паулина-мышка?

Ой… может, я ослышался?!

Хозяин наклонился над корзинкой и достал лежавшую между Пепе и мной Паулину. Со странным выражением на лице он прижал её к своей широкой груди, и Паулина мгновенно умолкла.

– Воробышек, ой-ой, как колотится твоё маленькое сердечко. Успокойся, ничего с тобой не случится. Я рядом.

Мы с Пепе озадаченно переглянулись – а потом удивились ещё больше: хозяин вытащил из кармана собачье лакомство и поднёс его к мордочке Паулины.

Только что она дрожала от страха и подвывала дуэтом с Пепе, а теперь схватила лакомство и с удовольствием разгрызла его.

– Вот и прекрасно, мой ангелочек! Вкусно? Тебе нравится?

Конечно, ей нравится. Ещё бы! И не только ей. У меня потекли слюнки.

– Фиип-ииии-фиип, – заскулил я так жалобно, как только получилось. Вообще-то я абсолютно бесстрашный. – Уууууууууу…

– Ты на всё готов ради лакомства, да? – буркнул Пепе.

Я лишь посмотрел на него с невинным видом.

– А ты как думаешь, Пепе? Я боюсь грозы не меньше вашего.

Пепе покрутил мордочкой, но меня это, конечно, не остановило. Я выскочил из корзинки и с преданными глазами запрыгал возле вельветовых штанов нашего хозяина.

– Ладно тебе, дай кусочек! Тогда я сразу перестану скулить! Честное слово таксы!

– Перестань, Поль, – сердито проворчал Манфред и стряхнул меня – безобразие! – со своей ноги. – Марш в корзинку и не скули тут! Будущие охотничьи собаки так себя не ведут!

Что такое?! Когда так делала Паулина, он называл её мышкой и воробышком и уговаривал с ласковой улыбкой. Почему такая несправедливость?! Мне захотелось взвыть от обиды, но тут снова распахнулась дверь. На этот раз в комнату вошла Констанция фон Таксенвальд.

– Я так и думала, Манфред, что найду тебя здесь, – сказала она и с укором посмотрела на мужа. – Ну что, ты наконец принял решение?

Хозяин пожал широкими плечами.

– Конци, мне слишком трудно это сделать, – ответил он с несчастным видом.

Его жена скрестила руки на груди и выпятила нижнюю губу.

– Нет уж, Манфред, не начинай всё сначала, прошу тебя. Мы же договорились, что ты оставишь двух щенков Бланки, а не трёх. Четыре собаки в доме – это немыслимо. Я категорически против!

– Да-да, конечно, мы уже обсуждали этот вопрос, – огорчённо подтвердил Манфред, протянув Паулине ещё кусочек лакомства. – Но Бланка уже немолода и чаще всего лежит в гостиной у камина. Ну, лежит – и хорошо. Она заслужила отдых и…

– ХВАТИТ! ПЕРЕСТАНЬ! – пронзительно закричала хозяйка. – Либо ты сейчас примешь решение, либо я сделаю это сама!

Хозяин перевёл взгляд с Пепе на меня, с меня на Пепе, с Пепе на меня… Его глаза были полны слёз, и мне вдруг стало жарко и одновременно ужасно холодно.

– Ты слышал, Поль? – прошептал Пепе. – Один из нас должен… должен уйти. Но куда?

Я не мог ничего ответить. Мне даже расхотелось клянчить у хозяина лакомство.

Паулина ещё крепче прижалась к хозяину и подобострастно лизнула ему руку.

Эта пузатая вредина, наша младшая сестра, боролась нечестными способами! Как ей не стыдно!

– Малышку Паулину я оставлю в любом случае, – объявил хозяин, и Паулина с облегчением дважды гавкнула.