Искушение Ворона - Дмитрий Вересов Страница 9

– Мы в трауре, господа, поэтому я не приглашаю вас к обеду и принимаю здесь в кабинете, а не в гостиной, извините…

Гейл Блитс и его русский друг понимающе кивнули.

– Виски? Шерри? – спросила Татьяна, показывая гостям на диван и два кресла, разделенные журнальным столиком…

Здесь в огромном, отделанном дубовыми панелями кабинете лорд устроил как бы две зоны, одна из которых была официально-деловой, другая же носила оттенок некой интимной доверительности.

Прошли в зону «дружеского взаимопонимания».

Присели – она на диван, а они в кресла напротив.

Таня взяла паузу, понимая, что без ее сигнала, что она готова слушать, гости не начнут.

– Как погода в Москве? – спросила Татьяна.

Ее так и подмывало задать этот вопрос по-русски, но она сдержалась.

– В Москве отличная погода, спасибо, – ответил Барковский со сносным среднеатлантическим произношением.

– Ну и замечательно, тогда я попрошу вас, дорогой мистер Блитс, изложить суть…

Гейл Блитс начал с того, что Барковский совсем не из тех замшелых русских динозавров, с которыми невозможно договариваться, а представляет новую плеяду русских, с которыми очень приятно вести дела, он хорошо понимает, какую именно выгоду можно извлечь обеим сторонам в союзе Восток-Запад – Запад-Восток, когда в сырьевой России начались столь качественные изменения…

Пропуская мимо ушей переливы гейловских интродукций, Татьяна тут же сообразила, что в лице Вадима Барковского она видит перед собой тот тип новых русских, что за три доллара мать родную продаст. И тем опаснее этот тип, чем выше он в общественно-политической иерархии России. Мэр уездного городка – будучи таким же негодяем, как и этот Вадим, – что он украдет? Ну, половину достояния уезда или района. Не больше! А этот… а этот… У него в глазах ясно читалось: вы только цену назначьте, а я вам всю страну вагонами и пароходами вывезу!.. Интересно, за каким лешим Гейл притащил с собой этого красавчика?

И снова, отбрасывая пустословия, ей через три минуты все было ясно…

– Итак, вашим главным ресурсом, господин Барковский, является то, что в данный момент вы занимаете пост первого помощника вице-премьера правительства России по вопросам финансовой политики, так? – Таня взяла властный, не позволяющий возражения тон. – Отбросив эвфемизмы и называя вещи своими именами, вы просто используете свое положение с целью получения комиссионных и в этом ваш бизнес, так? То есть вы предлагаете прокрутить спекулятивную операцию, где вы напрямую окажете нам, вкладчикам проекта, преференции, заведомо невыгодные вашей стране, так?

Барковский покраснел и что-то запыхтел в ответ, но, по-видимому, не ожидая от Татьяны такого оборота, напрочь позабыл английские слова…

– Но, леди Морвен, господин Барковский представляет определенную группу людей, и наши интересы в сделке тоже весьма интригующие, – вступился Гейл Блитс, – ведь таких быстрых денег, какие предлагает делать господин Барковский на Государственных облигациях Центрального банка России, мы нигде не сделаем! Три доллара за один вложенный доллар в течение года в объемах, соизмеримых с бюджетом такой страны, как Россия. И если вы, леди Морвен, сомневаетесь в… – Гейл запнулся, подыскивая необходимое слово, – сомневаетесь в…

– Искренности господина Барковского? – с озорным огоньком в глазах переспросила Таня.

– Да, именно, – кивнул Гейл Блитс, – в искренности господина Барковского, то тогда, если мы откажемся, на этих ГКО заработаем не мы, а заработают японцы или арабские шейхи, то есть мы упустим наш шанс…

– А господин Барковский своего шанса не упустит, так? – спросила Таня.

– Я вас что-то не понимаю, – сказал Барковский, совладав с собой, – вы, по-моему, тестируете ситуацию на индекс морали, мне так показалось, но мне непонятно, зачем вам это? Я предлагаю верный бизнес, а что касается моего участия в этом бизнесе ресурсом моей компетенции, то…

– То это называется коррупцией, – отрезала леди Морвен.

За столом повисла напряженная пауза.

Гейл Блитс был явно не готов к такому повороту разговора. Его план не срабатывал, что для богатейшего человека планеты было полной неожиданностью. В задачи сегодняшнего визита входило увлечь леди Морвен не только самой беспроигрышной спекуляцией, но и ее инициатором. Отчего бы, в самом деле, эксцентричной тоскующей вдовушке не заинтересоваться славянским красавцем – и не подать свой веский голос в пользу его кандидатуры на вакантное, после лорда Морвена, место в числе двенадцати Магов. Иметь верного сторонника в Капитуле – уже немало, а учитывая, что Вадим мальчик перспективный и правильно мыслящий, со временем вполне возможно заполучить ручного премьер-министра, а то и – чем черт не шутит! – президента России… Похоже, лично господин Барковский нашу леди-королеву не сильно вдохновил. А деньги? Какая позиция скрывается за декларированным ею безжалостным определением преступной сути сделки?

Но еще больше испугался Барковский.

Эта Морвен ничем не рискует.

И если назавтра в газетах появятся материалы о переговорах чиновника Барковского с финансовыми кругами в Лондоне… То ему впору просить политического убежища.

Ах, как подставил его Гейл Блитс, а ведь говорил, что леди Морвен исключительно деловой человек и очаровательная женщина, советовал присмотреться и на сей предмет…

Предмет! С такой пираньей в два счета вообще без предмета останешься!

Выдержав хорошую паузу, Татьяна сочла нужным разрядить ситуацию.

– Да, господа, мы будем участвовать в этих финансовых операциях. Я просто хотела поставить акценты: кто есть кто в этом бизнесе… Вы меня понимаете?

Гейл Блитс облегченно вздохнул.

Барковскому тоже стало гораздо легче дышать.

– Выпьем за наш бизнес, господа, чтобы эти Гэ-Ке-О принесли нам всем ощутимое удовлетворение, – сказала Таня, поднимая стаканы…

Когда ее гости были уже почти в дверях, Татьяна окликнула Барковского:

– Один момент, господин первый помощник вице-премьера правительства, я хочу вам кое-что прочитать из моего русского урока… Чтобы вы оценили мое произношение…

Татьяна взяла наобум первую попавшуюся книжку из тех, что лежали у Морвена на столе, открыла ее и, сделав вид, что по складам читает по-русски, сказала:

– Хоть зцы в класа, фсо пожья роса…

Таня улыбнулась невинно-детской улыбкой и уже по-английски спросила:

– Ну как, господин Барковский, как мой русский язык?